Враг моего отца

Когда мне попытались доставить ужин, я переадресовала его заказчику. Как назло, в носу свербело все сильнее. Послонявшись бесцельно по номеру, я набрала кипятка в ванную и на самом деле залезла парить ноги, как и предлагал Багратов. Горячая вода, казалось, растопила меня до внутренностей, и по щекам полилась влага. Пока Мстислав был рядом, хорошо отвлекал противостоянием — надо было думать, что ему ответить, чтобы не переломало окончательно. Но меня все же сломало именно в тот момент, когда прогнулась. А говорят, кто гнется — тот не ломается. С ним оказалось все наоборот.

Закутавшись в халат, я забилась под одеяло и долго смотрела в темное окно, сжимая мобильник. Он еще связывал меня с прошлой жизнью, куски которой висели на волосках-нервах и причиняли боль при каждом движении.

Агент даже не ответил на мое сообщение. С такими не разговаривают. Отказаться от роли в разгар пилотных съемок — это конец карьере. Никто не возьмет больше актрису с гонором, разбрасывающуюся такими возможностями. Оправдываться бесполезно… Багратов тоже затих. Хотя откуда мне знать? Потерял интерес — да. Я запомню, как лишать его интереса… Может пригодиться.

Я не сразу поняла, что у меня что-то где-то шуршит. Это слабо на последнем издыхании жужжал мобильник, зарядку к которому я тоже не взяла. Звонил отец.

* * *

Мстислав

— Слав, ты уверен?

— Я устал, — откинулся спиной в кресле, чувствуя, что давно нужно было это сделать.

Ноздри дразнил запах креветок в соусе, но аппетита не было — не такой ужин я себе сегодня хотел. И самое смешное — я не собирался ее соблазнять и укладывать в постель. Мне в кои-то веки доставляло удовольствие просто находиться рядом, пусть не разговаривать, а грызться, но тоже нравилось. Пока она не убила во мне этот интерес. И теперь во рту привычно горчил кофе.

— Один вопрос у — зачем?

Саша, как всегда, сидел в бардаке по самые уши, как только нашел место планшет водрузить? Мятая рубашка, нездоровый блеск в глазах и бутылка энергетика наготове — «мелкий» предсказуем до зубовного скрежета.

— Затем, — вяло огрызнулся. Вот зачем я принял видео-звонок? — Ты какого черта так выглядишь?

— Не надо «включать старшего братца», мне не перед кем тут щеголять!

Cашка не упускал возможности уколоть за то, что я не пускал его в свои дела. Ему было велено учиться на архитектора и становиться человеком. Потому что «зверем» в нашей семье уже стал я. Чтобы дать брату возможность выжить. И себе тоже. Я не умел создавать, только отбирать — в этом я спец высшей квалификации. Но этот засранец разочаровывал все больше.

— Так зачем ты ее тащишь к нам?

— Отымею и вышвырну, как ее папаша когда-то сделал с матерью! — рявкнул раздраженно.

Прозвучало жестко, терпение кончилось — эта идиотка взбесила.

— Ну так для этого и не надо уезжать далеко. — Зря я думал, что Сашку заденет — как с гуся вода. Жестко было для меня. Даже не так — это было жестоко. — Сегодня отымеешь, завтра запускай адвокатов. Можешь иметь ее весь процесс, если понравится…

— Тебя не спросил… — Внутри все снова покрывалось коркой. Губы неприятно потянуло в усмешке. Чего я жду? Старею? Звоню этому балбесу, чтобы что… выслушал? Пожалел, как я вымотался? Сам же играл перед ним железного, он теперь так и воспринимает меня. Без чувств, без потребностей. — Все.

И я отрубил звонок, несмотря на протесты с той стороны.

Нет бы принять душ и лечь спать — продолжал сидеть и прислушиваться. В коридоре вдруг стукнула дверь, раздался топот ног. Когда в номер забарабанили, я моргнул — какого? Передумала? Вряд ли…

— Слава! — послышался ее приглушенный взволнованный голос, и я уже не стал тупить.

Стоило открыть двери, Кристина чуть не сбила с ног:

— Багратов, мой отец, звонил — надо убираться! — и она живо хлопнула дверью. — Пожалуйста, быстрее!

Как же я устал! Нарочито равнодушно отвернулся и не спеша вернулся в свое кресло.

— Ты оглох? — охрип ее голос. Она подскочила ко мне и растерянно застыла в паре шагов. — Думаешь, я шучу?

=8

— Я не боюсь твоего отца, — поднял на нее глаза.

— Ты тут один, а…

— Он приедет вызволять тебя с целой сворой? — перебил раздраженно. — А ты чего так пугаешься?

— Потому что ты не дашь мне тогда шанса не подпустить тебя к нему. Некому будет.

— Что он тебе сказал? — повернул я голову чуть вбок, «оживая» внутри. Она снова здесь, будто магнитом ее притянуло, и мы опять грыземся — красота!

— Что знает, кто ты такой.

А Куваев времени даром не терял… Значит, знает, кто я и что ничего хорошего его дочери не сделаю. По себе, ублюдок, меряет?

— Наверное, хочет нам Оскар вручить за сценку в его кухне, — усмехнулся я. А сам предвкушал, как буду разбивать лицо урода о стол, благо, он тут крепкий. Аж руки зачесались.

Кристина, наверное, прочитала недоброе на моем лице, потому что снова заскулила:

— Багратов, пожалуйста, побежали! Тебе не понравится, если он успеет сюда раньше, чем я тебя спрячу!

— Ты меня спрячешь?! — веселился уже откровенно. — Знаешь, хорошо, что меня в России никто не знает. Оборжалась бы вся братва…

— Скоро будет плакать! — не теряла она надежды меня уговорить.