Врач

Родился он в семье врачей под Нижним Новгородом. По страшной и нелепой случайности, ночью, возвращаясь на автомобиле «Москвич» с базы отдыха, на трассе они сбиваюсь лося, их заносит в кювет, и оба они умирают на месте. Оставшийся на время отдыха родителей с бабушкой Филипп долго не знал правды. К сожалению, и единственная бабушка умерла через год после трагедии, а Филипп формировался как личность и рос в детском доме, где он и встретил, кстати, свою будущую жену Галину.

Детство Галины не менее трагичное, но чуть более прозаичное. Родилась она в деревне, что в ста километрах от Новгорода. Родители сильно пили, били ребенка, а в какой-то момент органы соцопеки ее у них просто забрали. С тех пор родители дочку не видели, не навещали. Галина сама никогда и никому о них и не рассказывала. Что с ней в итоге произошло, очевидно, что они тоже не знали. Да и интересно ли им? Вряд ли.

Однажды вечером, дело было осенью, когда Филипп уже пришел домой, закупившись пельменями на неделю, он услышал резкий стук о косяк и крики. Поливало как из ведра в тот день, поэтому разглядеть через окно, кого там принесло, он не мог. Тогда Филипп накинул куртку на голову и в домашних трениках на босу ногу вышел к калитке. Женщина стояла под зонтом, слегка промокнув на одну сторону. Оказалось, неспроста. Подойдя ближе к калитке, Филипп увидел мальчика лет семи с зеленым лицом. Мать его пыталась полностью закрыть от дождя, поэтому пожертвовала правой половиной своего уже промокшего тела.

Они быстро забежали в дом, разделись, Филипп налил каждому чай, женщина начала сразу же, хозяин еще не успел поднести кружки ко столу:

– Филипп Аркадьевич, мы к вам, денег в город нет ехать, до получки еще полторы недели, да и ждать нельзя. Температура у него 39, вон весь зеленый стоит, – протирая пухлые щечки мальчика от дождевой воды, проговорила женщина.

– Но я уже не врач, я не…

– Мы все понимаем, а также знаем с мужем, что у вас своего хозяйства нет, поэтому – вот.

Она открыла принесенный с собой пакет, который был полон яиц.

– Еще есть второй пакет с мясом. Тяжело, не дотащила, вы только помогите, места не нахожу, – продолжила мольбы женщина.

Филипп Аркадьевич опустил взгляд и долго смотрел в пол, пил украдкой чай, что-то бубнил себе под нос, потом поднял голову и посмотрел на мальчика. Затем обратился к маме:

– Температура сразу взлетела до 39?

– Да, сразу же, и вот мы к вам.

Филипп походил вокруг ребенка, осмотрел его, взял чистую ложку, положил ребенку на язык и проверил горлышко: «Скажи «а-а-а». Горло воспалено». Затем он взял с полки запылившийся стетоскоп, послушал легкие, сердце, продолжая сидеть в трениках и майке. Почесав щетину рукой, он вынес вердикт:

– Грипп. У меня тут кое-что в аптечке осталось, погодите минутку, пожалуйста.

Он ушел, принес с собой полную коробку таблеток, настоек, ампул, оставшихся в наследство со старой работы. Какие-то таблетки он отдал женщине, проверив дату годности, и наказал пить три раза в день, на четвертый день – сбавлять дозу. Сунул им с собой пачку парацетамола, чтобы температуру сбивать.

Женщина не переставала благодарить Филиппа, на что он говорил: «Не стоит, вот вылечится, тогда скажете». Сначала брать яйца он отказывался, но она просто отказалась их тащить обратно, ссылаясь на то, что очень тяжело, хотя сама же прибежала через полчаса с полным пакетом мяса.

Слухи по поселку о том, что Филипп Аркадьевич принимает на дому, расходились медленно, никто не хотел подставлять Филиппа. Он практически раз в неделю в течение полугода после работы в администрации, где он получил значок «Лучшего сотрудника» за успехи, принимал по пациенту в день на дому.

Местные жители активно участвовали в этой деятельности. Запас его лекарств быстро иссякал, поэтому мужья и жены больных детей периодически заказывали родственникам лекарства, которые можно было купить без рецепта. Или часто сами ездили. Привозили также детишек и из соседних маленьких деревень, коим также было далеко добираться до центра, а уж тем более ждать скорой помощи. Когда дело касается здоровья ребенка, каждый родитель превращается в монстра, способного снести все на своем пути и сделать все невозможно и возможное, чтобы чадо свое уберечь от беды.

Так он прожил вполне счастливые три года после закрытия больницы. В доме у Филиппа Аркадьевича за это время организовалась небольшая подпольная аптека. В особо тяжелых случаях он, конечно, настаивал на том, чтобы ребенка везли в город, но часто он справлялся сам. Того, что он имел у себя дома, вполне хватало. Жизнь заиграла новыми красками, он даже достал свой белый халат и принимал пациентов только в нем. Заменил стекло, которое было расколото пополам, покрасил дом, а вечерами продолжал ходить в администрацию ради стажа. Своих девочек он не забывал, периодически навещая.