Врач

Естественно, что его увлеченность «лечебным делом» сказывалась на качестве работы дворником, мойщиком полов. Если раньше он дотошно, педантично вымывал все до каждой пылинки и соринки во всех помещениях и коридорах здания, то теперь он делал только то, что было описано в его трудовом договоре. Когда он с ним ознакомился поближе, оказалось, что 80% из того, что он делал, не было прописано в договоре, поэтому он посчитал, что и не должен ничего этого делать больше впредь.

Иначе же считал Валерий Олегович, который стал замечать, что цветы в коридорах вянут, что мертвых мух с подоконников никто не убирает. Разобраться, почему филонит Филипп, глава администрации поручил свой секретарше. Она же знала, чем занимается Филипп, так как это именно она стояла под проливным дождем в ожидании помощи той осенью. Она твердо решила, что рассказывать ничего не будет, понимая, что Валерий Олегович может натравить на него полицию, и Филиппа легко могут осудить по статье 235 УК РФ «Незаконное осуществление медицинской деятельности».

Каково было ее удивление, когда уже на следующий день она услышала от входящего в здание администрации начальника:

– Ты представляешь, а? Целая аптека на дому! Весь поселок к нему ходит, а я и не в курсе? Это что это такое? Все против меня, значит, настроены? Или он всех подговорил?

– Может, вы не знаете, потому что у вас детей нет, к нему же только детишек водят, – как будто бы из-под стола проговорила дрожащая секретарша.

– А ты, мать, откуда знаешь, кого к нему водят, вот только не говори мне, что и ты предательница?

– Нет, не водила, просто знала, не думала, что это так важно, – чуть не плача выдавливала из себя слова женщина, понимая, что происходит.

– Бизнесмен хренов. Он что, себя самым умным считает? Его работа здесь! ЗДЕСЬ! Я ему плачу деньги за работу. Почему мухи валяются чертовы? Что за черные разводы на полу от резины? Почему, я спрашиваю? Ишь, интеллигент хренов, я ему покажу, мамой клянусь, покажу. А ты пока приберись!

– Он все работы, которые в трудовом договоре прописаны, выполняет, официально вы не можете…

– Я все могу, договор не договор. Срать я хотел на эту бумажку, – прыгая по коридору, кричал разъяренный и красный Валерий Олегович так, что рубашка выпала из брюк, – если я ему сказал что-то делать, значит, он должен делать. Ясно тебе?

– Ясно, Валерий Олегович.

– Тебе скажу, иди зимой в лес грибы собирать, знаешь, что ты сделаешь?

– Что?

– Пойдешь! А не найдешь грибов, премии лишу. Ухах-ха-ха! Вот, интеллигент, ну я ему покажу.

Через полчаса Валерий Олегович уже был у дома Филиппа Аркадьевича. Он вышел из своей «Нивы Шевроле», краснота с лица его не спала. Сосуды на белках глаз полопались. Казалось, что всю дорогу он в машине кричал, психовал и бесился, так как окна изнутри слегка запотели. Что бесило его больше всего, он и сам не знал. Валерий собрался, вышел из машины, хлопнул посильнее дверью, на что сразу среагировал Филипп, показавшийся в окне. Он улыбнулся начальнику, но тот даже глазом не повел, лишь брови его прибавили в весе. Он выглядел со стороны как надувная кукла, наполненная воздухом, не идущая, а перекатывающаяся по земле с боку на бок, периодически подтягивая спадающие брюки.

Бабочку, которая в этот момент его душила, он снял, положил в карман брюк, которые уже не способны были придерживать его увеличивавшийся с каждым годом живот. Филипп совершенно со спокойным видом неторопливо подошел к калитке, у которой стоял Валерий Олегович, сложивший руки на поясе, будто готовился к утренней гимнастике, и ноги на ширине плеч.

Они стояли и секунд десять просто смотрели друг на друга: Филипп даже не догадывался, зачем пришел глава администрации, а Валерий Олегович просто не мог отдышаться, дыхание перехватило. Филипп все же решился очень робко спросить:

– Здравствуйте, Валерий Олегович, что-то случилось? Пройдете?

– Тут постою. Это тебя надо спросить, что-то случилось? – ответил начальник сиплым голосом, который успел проорать еще в администрации.

– Я вас не понимаю, – продолжил говорить ни о чем не догадывающийся Филипп.

– Это я тебя не понимаю, Филипп Аркадьевич. Вот ты только скажи мне. Я на работу тебя взял, когда совсем худо было?

– Взял.

– Я тебе грамоты «Лучшего работника» вручал?

– Вручал.

– Дак скажи, какого черта тогда ты за спиной у меня тут мутки мутишь? – срываясь на крик, проговорил Валерий Олегович.

Филипп все понял, отрицать что-либо было бессмысленно. Он ничего не нашел умнее сказать, как:

– Я исполняю свои обязанности в администрации согласно трудовому договору, все, что я делаю во внерабочее время – это мое личное дело, – протараторил Филя, выпрямившись, что очевидно придавало ему солидности по сравнению с маленьким и толстым главой.