Вполне современные девочки

Вечер был почти закончен, почти все гости разошлись, жених с невестой отправились в аэропорт, когда неожиданно зазвонил телефон. Он звонил на протяжении всего вечера, но это был звон судьбы. Я знала, что-то случилось! Как иногда удается отличить один особый звонок телефона от множества заурядных? Ученые бы сказали, что это состояние психики, подсознание. Но я готова спорить с ними. Сам звук излучал тревогу, опасность.

К телефону подошел Джейсон, он тут же вернулся, шепнул мне, чтобы я задержала Джесику, позвал Джорджа, и они вдвоем отправились в библиотеку. Потом Джордж вышел, попросил Джо присоединиться к ним. Звонок имел отношение к Джесике. Но что случилось? Это не касалось Дженни, которая была с нами. Мать здесь тоже была ни при чем. Иначе зачем бы позвали в библиотеку Джо?

Вскоре ушли все, кроме Джесики, Энн и детей, включая Джош и Тэбби Тайсонов. Прислуга принялась за работу, прибрав сначала гостиную. Лу сняла новое красное платье, облачилась в привычное черное и, бездействующая с утра, принялась руководить уборкой.

Вышел Джейсон, отвел Джесику в сторону, беседовал с ней пару минут, как казалось со стороны, привел ее сначала в ужас, потом в изумление. Что-то с Крисом? Появились два наших юриста, Билл Харрис и Хатч Вагнер, глава отдела общественных отношений и из отдела рекламы и гласности. Нет, не Крис, что-то другое. Но поскольку здесь были юристы, то… Грег! Но что с ним? Растерзан, как Хью? Болен? Или что-то еще?

Джейсон отправил ребят наверх, мы все зашли в библиотеку. Джордж сказал нам, что Грег арестован. Была найдена пятнадцатилетняя девочка в Голливуде на аллее рядом с Сансет, жестоко избитая, изнасилованная, изрезанная, полуживая. Онемевшими губами, едва способная говорить, она произнесла достаточно, чтобы установить преступника: «Грег Наварес».

Я сидела с Джесикой, которая окаменела, взяла ее за руку, притянула к себе, она не сопротивлялась.

Первым заговорил человек из отдела рекламы и гласности:

— Это неизбежный скандал, а у нас кругом акции. Я должен признать, что это скандал приведет к полному краху.

Но представитель отдела по связям с общественностью возразил:

— Может быть, девочка лжет? Ведь может же она ошибиться?

Хатч Вагнер сказал:

— Совершенно спокойно может оказаться, что девочка лжет. Вероятно, она позволила специально избить себя, но кто-то перестарался. Она хотела получить что-то для себя за эту боль. Известности или денег. И она назвала имя звезды. Такое случалось. Так все время бывает.

— В самом деле, — сказал человек из отдела по связям с общественностью. — Сейчас она не только изнасилована, если насилие вообще имело место, но и избита. Но не просто изнасилована и избита, а избита и изнасилована звездой. Она, может, пожелает еще дать интервью.

— Большое уголовное дело, — добавил Билл Харрис. — Она станет известной.

Лицо Джорджа горело.

— Неужели нельзя дождаться Дэйва Риклауса? Он пошел в участок. Мы узнаем детали после его возвращения. А как же картина? — спросила Энн. — Как вы закончите сейчас фильм?

Еще бы пять-шесть дней съемок, и картина завершена, подумала я. Фильм был почти снят, лежал в коробках. Но Джо сказал:

— Все в порядке. Мы с Грегом закончили. Его последние съемки были несколько дней назад. Нам осталось поработать только с Сесиллией, снять больничные сцены.

Значит, картину не будут принимать в расчет, подумала я. Никто не скажет: «Давайте поможем Грегу выпутаться из этой истории, чтобы завершить фильм».

Наконец заговорил Джейсон:

— Вопрос не в том, чтобы завершить фильм. Мы не сможем выпустить его на экраны, если все это окажется правдой. Если все подтвердится, а мы выпустим фильм с Грегом в главной роли, воплощающим мораль и добродетель, картина произведет взрыв хохота во всех кинотеатрах. Она станет национальной шуткой и предметом для насмешек.

Ну, вот и итог. Многострадальная картина может стать предметом для насмешек. И все-таки решение этой проблемы снова связывалось с фильмом.

Джесика была молчалива, как покойник. Я смотрела в ее подавленное лицо и вспоминала, что уже видела его таким однажды, когда сами мы еще не были частью этой кино-компании, этого голливудского гнезда. Это было сто лет назад. Я вспомнила, как Джесика сказала мне тогда, что она дважды преследовала Грега на машине и видела, как он собирал молоденьких девиц, совсем подростков, совсем девочек.

Это было правдой. Это была его вина. Я знала это, и Джесика знала. И фильм, почти отснятый, находился под угрозой. И еще было что принять в расчет: Джесика и ее дочь.

— Девчонка рассказала в полиции, что на нем был парик, усы, он был хорошо загримирован, но она его без труда узнала. Его было невозможно с кем-то спутать. Я разговаривал с Грегом. Он настаивает на том, что девица врет, что он не появлялся в том районе в тот день, что он спал у себя дома, отключившись в полдень, так как накануне, за день до Рождества, он пропьянствовал всю ночь. — Рассказал нам Дэйв Риклаус, когда он наконец вернулся из полицейского участка.

— Бедняжка девочка, — сказала Энн. — Но, надеюсь, она не умрет?