Возвращение в "Опаловый плес"

— Ты все равно будешь прекрасна, — заверил он ее и привлек к себе. — Прекрасна с моим ребенком под сердцем. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Время от времени на нее накатывала тошнота, но серьезного недомогания она не испытывала. — Просто устала немного.

— Устала… — сипло проговорил он. — И для этого тоже? — Джарра стал нежно целовать ее, крепко прижимая к себе, чтобы она чувствовала его возбуждение.

Скай обняла мужа, отвечая на его поцелуй. Сейчас его близость была ей необходима как никогда. Она была напугана, сбита с толку огромными изменениями, происходившими в ее жизни.

— Нет, — сказала она, когда он оторвался от ее губ. — Для этого я не устала.

Он отнес ее на кровать, и, извиваясь под ним в спутанных мятых простынях, она вновь и вновь слышала свой задыхающийся голос, выкрикивавший, что она любит его, любит…

— Моя милая, восхитительная жена, — прошептал Джарра, наполняя ее собой, даря ей неописуемое наслаждение. Вскоре он уснул, положив руку ей на грудь, а она, удовлетворенная, изнуренная, еще долго лежала в темноте с открытыми глазами.

Утром разбудил ее не Джарра, неслышно покинувший спальню. В ее сон вторгся рокот вертолета, свист пропеллера.

Ей грезилось, что она гуляет по берегу моря, ведя за руку четырехлетнего малыша. Она была очень счастлива во сне.

Враждебный звук напугал ее. Она открыла глаза и увидела, что лежит одна. Место на кровати подле нее уже остыло.

Вертолет приземлился. Послышалось лошадиное ржание, голоса мужчин, завывание мотоцикла.

Где-то в коридоре хлопнула дверь. Дом ожил. Скай откинула одеяло и, встав с кровати, подошла к окну. Ночь была на удивление холодная, и воздух еще не прогрелся. Скай обхватила себя руками, зябко ежась в своей атласной ночной сорочке.

Брезжил рассвет. Высоко над головой висели кровяные облака, но по земле еще стелилась сумеречная мгла. Только водоем, в котором отражалось небо, пылал, словно гигантский огненно-черный опал.

Скай завороженно наблюдала, как на противоположном берегу водоема проявляются в рассеивающейся темноте белые стволы похожих на призраков эвкалиптов. Затем у воды проступили очертания более низких деревьев и невозмутимая гладь озера озарилась оранжевым пламенем, постепенно зеленевшим, по мере того как восходящее солнце высвечивало бескрайние просторы земли, безмятежно дремлющей в своей сдержанной суровой красе.

Оторвавшись наконец от восхитительного зрелища, Скай, мучимая тошнотой, быстро ополоснулась под душем и, натянув джинсы с футболкой и кроссовки, спустилась на кухню.

На лавке из нержавеющей стали стояли стопки немытых тарелок, на длинном столе валялись крошки хлеба. В воздухе витал аромат жареного лука, со двора доносился шум.

Дверь была открыта, и, выйдя на улицу, Скай увидела на взлетной полосе рядом с «Цесной» вертолет. Возле старого дома нервно били копытами и фыркали лошади, ожидая, когда их хозяева подтянут подпруги и пристегнут к седлам поклажу. Трое мужчин заводили мотоциклы. Тут и там стояли машины разных размеров; в кузове одной из них радостно прыгало несколько пятнистых псов.

Скай прошла в калитку, осторожно притворив ее за собой. Среди наездников она заметила Келли и наконец выхватила из толпы рослую фигуру Джарры, укорачивавшего ремень стремени на красивом темно-караковом жеребце. Словно почувствовав на себе ее взгляд, Джарра обернулся, сверкнув удивленной улыбкой. Взяв в руку поводья, он направился к жене, ведя за собой коня.

— Мы тебя разбудили? — он сдвинул на затылок свою широкополую шляпу.

— Ничего страшного.

Джарра наклонился и скользнул губами по ее губам.

— Во сколько ты вернешься? — спросила Скай.

Джарра вздрогнул.

— Через три дня.

— Через три дня? — в смятении повторила она. — Я… я как-то не представляла…

— Не беспокойся. Мама о тебе позаботится.

— Я не беспокоюсь. — У нее было такое чувство, будто Джарра покидает ее навсегда. Что за глупости лезут ей в голову? На попечении Джарры огромная ферма, а начало пастбищной страды и так уже откладывалось Бог знает сколько. — Со мной все будет хорошо, — пообещала Скай.

— Вот и умница. До встречи. — С отсутствующим видом он еще раз поцеловал ее и тут же отвернулся, обращаясь к матери, появившейся из-за небольшого разбитого грузовичка, очевидно груженного провизией.

Скай постояла немного и, чувствуя себя совершенно лишней во всеобщей суете, вернулась в дом, на мгновение задержавшись в дверях, чтобы побороть подкатившую к горлу тошноту.

Нужно съесть что-нибудь, решила Скай.

Избегая смотреть на остатки мяса и лука, лежавшие в подливке на большом противне на плите, она нашла хлеб и сунула пару ломтиков в тостер. В ожидании, пока хлеб подрумянится, Скай счистила с тарелок объедки и, сложив их в большую раковину из нержавеющей стали, залила горячей водой.

Когда тосты поджарились, она намазала ломтики тонким слоем повидла из больших банок, стоявших на столе, поела и сразу почувствовала себя лучше. На рабочем столе она увидела кофеварку, на дне которой оставалось немного густой жижи. Скай налила себе кофе, разбавив его горячей водой.