Возвращение в кафе «Полустанок»

– Мистер Меррис просил тотчас вас известить.

У Руфи, которая в кухне допивала чай со льдом, вдруг ослабли ноги. Она отошла от мойки и подсела к столу.

– Миссис Колдуэлл? Алло?

– Да. Я здесь… боже мой…

– Я вам очень сочувствую.

– Господи… Что случилось? Только вчера вечером мы разговаривали…

– Я не курсе. Я лишь знаю, что мистер Меррис крайне встревожен, поскольку обстоятельства весьма необычные. Он просил передать, что в течение часа свяжется с вами и расскажет подробности.

– А вам они не известны?

– К сожалению, нет.

– Где сейчас мой отец?

– Я не знаю.

– Ладно… Вы не могли бы попросить мистера Мерриса к телефону?

Дженис глянула в окно: на улице директор разговаривал с полицейским.

– В данный момент он занят, беседует с представителем правоохранительных органов, но перезвонит вам, как только освободится. Еще раз выражаю вам свое соболезнование…

Повесив трубку, она снова посмотрела в окно. Происходит нечто странное. Мистер Меррис невиданно удручен. Зачем он вызвал полицию? Совсем непонятно. Неужто заподозрил преступление?

Потеря отца

Телефонный разговор оставил такое чувство, будто ее саданули лопатой под дых. Едва мозг выбрался из-под лавины сообщения и начал осознавать произошедшее, как его накрыло хорошо знакомой волной отупелости. Руфи, уже дважды пережившая подобное, узнала признаки шока. Как ни прискорбно, она изведала, каково это – получить новость, вдребезги разносящую твою жизнь.

Несколько месяцев назад был такой же звонок от мистера Мерриса, известившего о внезапной кончине ее матери. А тремя годами раньше позвонил друг семьи и сказал, что сорокавосьмилетний Брукс, ее муж и любовь всей ее жизни, замертво упал на поле для гольфа. Как и нынешний, те звонки были громом среди ясного неба. Конечно, она знала, что когда-нибудь это случится, и все равно такое известие всегда застигает врасплох.

У нее колотилось сердце, дрожали руки. Она посмотрела на часы. Почти полдень. Что надо делать? Сообщить детям? Или дождаться звонка мистера Мерриса? Нет, детей извещать пока рано. Надо получить… больше информации. Та женщина сказала, это случилось утром. Тогда почему они так долго не звонили? Не похоже, что он умер во сне. Он все еще в своей комнате? Произошел несчастный случай? Неудивительно. Последнее время отец упрямился, новый протез надевал изредка, чем только добавлял себе неуклюжести. Недавно он упал и сломал запястье. Руфи вздохнула. Столько сил, времени и денег угрохали, чтобы раздобыть ему самый современный протез, а он не желал его носить! Руфи внезапно почувствовала, как ее раздирают злость на отца и жалость к нему.

Прошло десять минут. Может, самой позвонить мистеру Меррису? Или пусть он перезвонит? О господи! Руфи опять посмотрела на часы. Что ж так долго-то?

Что же там произошло? С каким это представителем правоохранительных органов беседовал мистер Меррис?

Чем дольше она о том размышляла, тем больше убеждалась, что произошел несчастный случай. Несколько лет назад постоялец пансионата переходил через дорогу, не глядя по сторонам, и угодил под сдававший задом грузовик. Бедняга был глух и не слышал клаксона. Но с отцом такого не могло случиться. Он видел и слышал прекрасно. Не так давно он избавился от катаракты, у него был отличнейший слуховой аппарат, а четыре года назад ему заменили бедренный сустав. Он был как новенький, насколько это возможно в восемьдесят четыре года. Сердечный приступ маловероятен, недавно отцу вживили кардиостимулятор. Кстати, эта мисс Пул обмолвилась о необычных обстоятельствах. Что она имела в виду? Наверное, отец упал. Но в этом ничего необычного для людей его возраста. Он то и дело падал. Может, на этот раз обо что-то ударился головой? О боже. Лишь бы не мучился.

Руфи снова глянула на часы.

Ну почему она не поехала к нему в прошлую среду? Сдался ей этот дурацкий сеанс у косметолога! Вот так всегда: человек уходит, и ты забываешь обо всем, что для него сделал, но терзаешься раскаянием.

И что теперь? Слава богу, отец оставил ей свое жизнеописание. Надо сделать копии и отдать детям. Хоть это будет памятью о нем… Бедный папа. Он такой хороший. Она надеялась, он еще поживет.

О многом хотелось его спросить. А теперь слишком поздно.

В топке нервотрепки

Мистер Меррис в отчаянии заламывал руки, его накладка из темно-каштановых волос съехала набекрень.

Он и еще несколько сотрудников отвечали на вопросы полицейского, составлявшего протокол.

– Можете сказать, во что он был одет?

Мистер Меррис обратился к водителю автобуса:

– Джером, вы видели его последним. Помните, что на нем было?

– Э-э… брюки хаки и что-то вроде старого твидового пиджака… а может, вязаной клетчатой кофты… Галстук красный… то ли зеленый…

Полицейский еще заносил описание в протокол, когда из корпуса выбежала запыхавшаяся девушка и вручила ему фотографию.

– Вот, его недавний снимок из нашей картотеки.

Патрульный скользнул взглядом по фотографии и небрежно сунул ее под зажим папки. Мистер Меррис уже потерял всякое терпение.