Возвращение в кафе «Полустанок»

– Не хочу выносить сор из избы, но на прошлой неделе, когда ты был в отлучке, я видела, как от вашего дома отъезжал фургон «Маленькие цезари», доставляющий пиццу. Причем два раза. По-моему, этим все сказано.

Брукс повесил трубку, чувствуя себя разодранным в клочья. Бог его знает, сколько еще он это выдержит. После смерти отца на него свалилась куча проблем, порожденных экономическим кризисом. Компания быстро теряла деньги. А мать с женой беспрестанно звали его поучаствовать в перетягивании каната по вопросу воспитания детей. Он любил обеих, но его постоянно заставляли встать на чью-либо сторону.

Брукс налил себе выпить. Нет, Руфи была права: не стоило жить рядом с родителями. Соседство это давалось ей тяжело, а после кончины свекра отношения ее с Мартой стали еще хуже. Но ситуация безвыходная. Сейчас дом не продать. Никто не знает, что он дважды заложен ради средств на поддержку компании. И потом, мать не переживет потерю любого из старинных домов Колдуэллов.

И что теперь?

Атланта, Джорджия

Колдуэлл-сёркл располагался в центре Таксидо-Парка, самого престижного городского района. Обнесенная высокой изгородью частная собственность состояла из трех зданий: особняка, в котором обитала Марта Ли, и двух домов поменьше. Один занимала семья Брукса, в другом жила его тетка по отцу со своим пятым мужем, но их никогда не было на месте, они, по словам Марты, путешествовали.

Марта Ли не упускала случая сказать, что семья Колдуэллов проживает тут больше ста лет. Первый Колдуэлл, финансист из Северной Каролины, обосновался здесь в 1898 году на участке в двести пятьдесят акров. Ныне от былых угодий остались только вышеупомянутые здания.

Место было чудесное – живописные окрестности, красивые деревья возле домов. Беда в том, что Руфи, несмотря на плотную застройку района, чувствовала себя отрезанной от мира. Брукс служил буфером между ней и Мартой, но с его уходом свекровь отбросила даже показную любезность.

Дети разъехались, и Руфи очутилась в доселе неизведанном одиночестве. Она бы охотно завела себе кошку или собаку, но из-за аллергии Марты это было абсолютно невозможно. Руфи пыталась придумать, что ей делать со своим временем.

Она попробовала брать уроки танго, но при виде учителя танцев покрывалась мурашками. С первых же минут Рикардо, явно из числа искателей богатых вдовушек, пошел на приступ. Он не ведал, что Руфи вовсе не богатая вдовушка. Если честно, она сама опешила, узнав, как мало денег ей оставил Брукс. Дом был заложен и перезаложен. Но если твоя фамилия Колдуэлл, все считают тебя богачкой. До сих пор ее донимали просьбами о пожертвованиях, приглашали на обеды за тысячу долларов и ланчи за пятьсот, ожидая, что она примет участие в дорогих аукционах. Каждый второй телефонный звонок был от желающих получить благотворительный взнос. Понимая, что свекровь не хочет оглашать потерю капитала, Руфи плавно вышла из светского круга, оказавшись в одиночестве и вместе с тем испытав облегчение.

Впереди еще достаточно долгая жизнь, но чем ее заполнить? Мужа больше нет, дети выросли, у них свои семьи. Не жена, не мать – кто же она такая?

Эх, надо было все-таки закончить обучение в колледже. Вспомнилось большое желание заняться дизайном интерьеров. Она посещала курс постановочных дисциплин, ей удавались театральные декорации. Но пока растила детей, отстала от жизни. Теперь вряд ли найдешь хорошую работу, если ты не дока в компьютере. А для нее современные технологии – темный лес. Врач прописал ей какие-то антидепрессанты, но они порождали тревогу, и она бросила их принимать. Уж лучше уныние, нежели паника.

Она стояла на перепутье. Надо выбирать: пойти налево или направо, или торчать на месте, дожидаясь своей поры перебраться в «Вересковый лес», который отец называл «Господним предбанником».

Еженедельник Уимс