Возвращение в Эдем (Эдем - 4)

Вскоре Арнхвиту надоели разговоры, и он стал беспокойно оглядываться. Заметив это, Керрик подумал: нельзя, чтобы встречи с Надаске' надоедали ему. Пусть они всегда будут интересными и желанными.

- Пора идти, - сказал Керрик. - Птицы садятся на болото - может быть, и подстрелишь какую-нибудь.

- Краток визит-кратка жизнь, - мрачно проговорил Надаске', огорчившись, что гости уходят.

- Скоро еще раз приду - со свежим мясом, - пообещал Керрик и отвернулся.

Он взял хесотсан, смахнул с него песок.

И окаменел.

- Что ты увидел? - спросил Надаске', видя тревогу в его позе.

- Да ничего. Просто песок налип на этот дурацкий хесотсан.

Керрик потер его пальцами, еще раз... Маленькое серое пятнышко не исчезало.

Глава двадцать шестая

Керрик не хотел говорить о том, что обнаружил - словно от этого пятно могло исчезнуть. К молчанию отца Арнхвит, шествовавший впереди, отнесся одобрительно. Он выстрелил в гревшуюся на солнышке ящерицу и промазал. И весь обратный путь сидел на носу, опустив руку в воду, Керрик хотел предостеречь мальчика, припомнив случай, происшедший с ним в детстве, ужас, охвативший его при виде вставшего из воды марага.

Но это было так давно; к тому же вряд ли могло случиться что-то подобное.

Они причалили к берегу, вытащили из воды лодку и перевернули ее. Арнхвит понесся к шатру. Керрик снова взглянул на хесотсан. Пятно не исчезало.

Возле костра было тихо. Армун поняла, где они были, и неодобрение сквозило в каждом ее жесте. На этот раз Керрик не пытался заговаривать с нею, заставить ее не думать об этой поездке на остров, и тоже молчал. Уставший за день Арнхвит уснул прежде, чем на небо высыпали первые звезды. Забросав песком тлеющие угли, Керрик отправился к ручью. Там он долго и безжалостно тер ладони друг о друга. Впрочем, если он сам заразил свое оружие, уже поздно. Помахав руками в воздухе, чтобы обсохли, Керрик направился к шатру Херилака.

Проходя через поляну, он заметил, что Меррис переставила свой шатер. Теперь он стоял возле шатра саммадара. Под откинутым пологом сидела Даррас с куколкой, сплетенной из сухих травинок. Девочка не стала разговорчивее, но теперь она улыбалась. Полог шатра Херилака был опущен, и Керрик услыхал за ним смех. Он хотел окликнуть саммадара, но понял: смеялась женщина. Хорошо. Керрик опустился на шкуру возле Даррас.

- Я еще не видел у тебя этой куклы.

- Бабушка сделала. Смотри, какая красивая. Ее зовут Милде. Как мою маму.

- Очень хорошая кукла.

Керрик подбросил в огонь сухих ветвей, языки пламени взвились выше. Полы соседнего шатра поднялись, из него вышла Меррис и села возле Керрика.

- Даррас мне показывала свою куклу. Она очень ею довольна.

Меррис улыбнулась и кивнула.

- Довольна не только она.

К костру подошел Херилак и поздоровался с Керриком. Они уселись у огня, поглядывая на женщину и ребенка. Херилак казался таким же довольным, как Меррис. Керрику не хотелось портить ему настроение:

слишком уж. долго Херилак был мрачным и неулыбчивым. Они поговорили об охоте, саммадах, о долине саску. Наконец Меррис увела девочку в шатер и опустила полог.

- Летом здесь, наверное, жарко, - сказал Херилак, - а вот зимой не холодно. Этот остров просто прекрасное место для стоянки.

- Ну а в горы-то пойдем? Ведь фракен велел, когда умирал.

- Старый Фракен был дурнем. Ты сам много раз говорил. На севере зима и нет ей конца.

- Кажется, моя стреляющая палка заболела.

Херилак долго молчал. Потом заговорил с привычной угрюмостью:

- Когда-то это должно было случиться. Снова надо отправляться за новыми.

- Значит, снова пойдем в город? Будем воровать?

Убивать мургу?

- А ты можешь предложить что-нибудь другое?

Керрик медлил с ответом. Он сидел молча, сжав кулаки так, что побелели костяшки.

Над деревьями показалась луна, осветив поляну холодным светом. Над головой бесшумно пролетела сова, в лесу крикнул какой-то ночной зверь.

- Нет, - нерешительно ответил Керрик. - Ничего другого я придумать не могу. Мы знаем, где искать стреляющие палки. Но если нас заметят...

- Теперь тебе не обязательно идти. Я ведь знаю, где эта яма,

- Я не боюсь идти в город.

- А я и не говорил этого. Я только хотел сказать, что теперь будут рисковать другие. Ты сделал свое, и уже не раз.

- Это неважно. Я боюсь, что мы становимся зависимыми от мургу и их города. Мы пойдем: другого выхода нет и когда-нибудь нам придется сделать это. А вдруг в городе нас увидят мургу? Что тогда будет?

- Не загадывай так далеко. Думай только о завтрашнем дне.

- Нет. Если бы мы жили в горах и били оленей, ты бы мог мне это сказать. Но не теперь. Мы в ловушке, из которой нет выхода.

- Давай на этот раз пойдем большим отрядом. И достанем побольше палок.

- Нет. Риск слишком велик. Пойдут двое. Без палок. Когда отойдем от стоянки, надо будет искупаться: прямо в одежде и неоднократно. Эта болезнь не должна передаться новым стреляющим палкам.

- Я не понимаю, что общего между купанием и болезнью.

- Я тоже, - криво усмехнувшись, ответил Керрик, - но мне об этом говорила та, которая знает. Еще до нашей встречи, когда я был очень болен...

- Стало быть, это мараг тебе говорил?