Возвращение. Танец страсти

Они остались в Мадриде, чтобы помочь укрепить баррикады. Хотя защитить город от атаки с воздуха было непросто, защитники поставили задачу превратить столицу в настоящую крепость. Много дней Антонио с Франсиско возводили стены из промокших под дождем мешков с песком, похожих на огромные округлые булыжники. Многие городские здания с выбитыми взрывом окнами сейчас напоминали медовые соты. Они были неизменным напоминанием о том, что Мадрид еще держится, даже если войска Франко и продвинулись по всей стране.

Антонио и Франсиско очень не хватало Сальвадора. Их дружба держалась на его сдержанном влиянии, его гибель оставила огромную пустоту в их сердцах. После стольких лет заботы о нем их раздавила собственная неспособность защитить друга от вражеской пули. Они не знали, куда забросит их судьба в следующий раз, их иллюзии развеялись. В рядах левых произошел раскол, и Франко воспользовался отсутствием единства.

— Проблема в том, что не хватает сплоченности, нет цельного ядра, — с тревогой заметил Антонио. — На что нам надеяться?

— Но если у людей есть твердые убеждения, у марксистов или коммунистов, почему они станут от них отказываться? — спросил Франсиско. — А если и так, будут ли они продолжать воевать?

— Вокруг масса увлеченных людей, — ответил Антонио. — Даже если они и не ярые республиканцы. Многие готовы сражаться. Но пока наши лидеры не придут к соглашению…

— …мы будем топтаться на месте, — закончил Франсиско. — Мне начинает казаться, что ты прав.

Хотя теперь милицейские бригады были объединены в Народный фронт, среди противников Франко возник раскол. Войскам Франко, казалось, оказывали все большее сопротивление, но среди простых коммунистов, анархистов, марксистов и остальных политических партий ширились распри, клевета и разногласия. Антонио страстно желал, чтобы лидеры каждой группы увидели, что единственный путь к победе — единство, но с каждым днем возникали все новые и новые разногласия и противоречия.

Глава двадцать шестая

Путешествие Мерседес подходило к концу, приближалась Мурсия. Она выглянула в окно и вспомнила родителей. Сеньор и сеньора Дуарте не разговаривали все шесть часов поездки, и девушка решила, что такие враждебные отношения между супругами были совершенно несвойственны Конче и Пабло. Даже если родители и спорили, царившая в доме атмосфера всегда была теплой.

Анна большую часть поездки проспала.

В Мурсии, как и в других городах, люди дошли до того, что вымаливали подаяние на улицах, но они протягивали руки к таким же нуждающимся беднякам. Когда Мерседес и семья Дуарте спустились со ступеней шаткого старого автобуса, на котором они приехали, девушки заметили старика, играющего на трубе. Возле него танцевала собачка.

— Посмотри, Мерседес! — Анна восхищенно потянула Мерседес за рукав. То, что они увидели, послужило им небольшим утешением. — Какая хорошенькая, но смотри, какая она тощая…

Глаза собаки были такими же печальными, как и глаза ее хозяина. И вид этого дуэта, на первый взгляд такого очаровательного, вызывал жалость. Пары монет, брошенных в лежащую перед ними шляпу, было достаточно, чтобы не умереть с голоду, но несколько людей задержались, чтобы посмотреть представление.

— Я не могу думать ни о чем, кроме еды, — пожаловалась Анна. — Единственная часть тела, которую я чувствую, — это желудок.

Ее ноги и спина затекли от долгого сидения.

— Интересно, когда мы сможем поесть?

В магазинах можно было достать продукты, но семья Дуарте хотела быть уверенной, что денег хватит хотя бы на некоторое время. Сеньор Дуарте несколько недель назад снял с банковского счета все деньги, и сейчас невозможно было предположить, насколько их хватит. Он держал свой кошелек плотно застегнутым.

Хотя создавалось впечатление, что они готовы поделиться с Мерседес последним, девушка часто испытывала угрызения совести. Кроме своей компании и разговоров (девушка прекрасно понимала, что Анна привязалась к ней) она мало что могла предложить взамен. У нее давным-давно закончились деньги.

Анна с Мерседес пошли прогуляться, пока сеньор Дуарте искал, где им остановиться. Они бродили по улицам, и Мерседес неотступно преследовал образ танцующей собачки в гофрированном воротничке. Внезапно она поняла, как можно заработать, даже если сама мысль об этом приводила ее в трепет. Если она найдет аккомпаниатора, то сможет танцевать, а если кто-то заплатит, то она хоть чем-то отблагодарит семью Дуарте и перестанет быть для них обузой.

Сначала они зашли в одно из кафе на площади. Как и во всем городе в этот час, там царило запустение. Многие молодые люди уехали, чтобы вступить в ряды милиции, поэтому создавалось впечатление, что исчез целый общественный слой. Хозяин бара, мужчина средних лет, оказался довольно общительным. Вечером у него все же ожидался наплыв клиентов, и он готовился к их приходу. Выпивки, к счастью, хватало, а люди продолжали много пить. Дела шли неплохо. Он улыбнулся двум вошедшим девушкам.

— Чем могу помочь? — спросил он.