Возвращение скипетра

"Правда?" Ланиус надеялся, что он не взвизгнул от удивления. Грас торжественно кивнул. "Даже несмотря на то, что Орталис твой законный сын?" Спросил Ланиус. Грас снова кивнул. Ланиус не мог поверить, что он говорит что-то, кроме правды. Он также не мог удержаться от вопроса: "Почему?"

"Это упрощает жизнь", - сказал ему Грас. "Когда тебе становится столько лет, сколько мне, ты большую часть времени решаешь, что проще - значит лучше".

Его ответ был не так прост, как мог бы быть. Ланиус не сомневался, что другой король знал то же самое. Если бы Грас был доволен Орталисом, если бы он думал, что его законный сын станет хорошим преемником, он бы сделал все, что от него требовалось, чтобы корона досталась ему и его потомкам. Если бы кто—нибудь - включая Ланиуса — встал у него на пути, это было бы слишком плохо для того, кто оказался препятствием.

Однако, как обстояли дела… "Спасибо", - тихо сказал Ланиус, хотя и знал, что выбор Граса был не столько похвалой для него, сколько осуждением Орталиса.

"Не беспокойся об этом", - сказал Грас. "Ты больше не тот мальчик, которого я отодвинул в сторону, чтобы занять трон. Не думай, что я не заметил. Я не верю, что из тебя когда-нибудь получится хороший воин — я не вижу, чтобы ты выходил на поле боя и гнал всех перед собой. Но за исключением этого, ты хороший король ".

Ланиус тоже не считал себя воином. Сражаться было не тем, в чем он был хорош или хотел быть хорошим. Он все равно кивнул Грасу. "Ты сам стал неплохим королем". Он не был уверен, что когда-либо признавался даже в этом человеку, который украл больше половины его трона.

Грас отвесил ему сидячий поклон. "Благодарю вас, ваше величество".

"Не за что, ваше величество", - ответил Ланиус так же серьезно.

Грас, казалось, искал, что бы еще сказать. Что бы это ни было, он этого не нашел. Вместо этого он вернулся к письму, которое прервал на середине. Он закончил его и перешел к следующему. Ланиус тоже снова начал писать. Он все еще не мог сравниться со своим тестем в скорости.

Час спустя, или, может быть, два, крики в коридоре снаружи заставили их обоих оторвать взгляд от своей работы. Кто-то постучал в дверь столовой. "Войдите", - хором сказали два короля.

"Ваше величество!" - взволнованно сказал слуга. Он остановился, моргнул и попробовал снова. "Э-э, я имею в виду, ваши Величества. У меня отличные новости, ваши Величества! У принцессы Лимозы родился мальчик!"

Грасу пришлось вознаградить слугу, который принес ему весть о сыне Орталиса. Ему пришлось притвориться, что это хорошие новости. Дела во дворце были бы еще хуже, если бы он этого не сделал.

Орталис раздавал деньги каждому слуге, которого видел. Он целовал всех женщин, включая тех, кто годился ему в матери. Он хлопал всех мужчин по спине. Он не ходил по дворцовым коридорам. Вместо этого он танцевал.

"Маринус!" - сказал он всем, кто был готов слушать. "Мы назовем малыша Маринусом!"

Это не было именем со стороны семьи Граса. Возможно, это было связано с именем Петросуса — или, может быть, Орталис и Лимоса просто решили, что оно им нравится. Грасу не хотелось спрашивать. Он сказал "Поздравляю" своему законному сыну и понадеялся, что его лицо при этом не было слишком деревянным. Очевидно, нет, потому что Орталис только ухмыльнулся ему. Видеть ухмылку Орталиса было почти так же странно, как поздравлять его. На лице Орталиса часто было хмурое выражение, или насмешка. Ухмылка? Грас задавался вопросом, где эти обычно кислые черты лица нашли место для одного из них.

Ланиус поступил несколько лучше, сказав: "Надеюсь, с Лимозой все в порядке?"

"О, да". Орталис перестала резать каперсы достаточно надолго, чтобы кивнуть. "Акушерка сказала, что она перенесла это так хорошо, как только может женщина".

"Хорошо", - сказал Ланиус.

"Замечательно", - согласился Грас, не думая ничего подобного. Но тогда это было несправедливо. Что бы вы ни говорили о Петросусе, Лимоза была безобидным созданием. Ее худшим недостатком до сих пор был неудачный вкус к боли, который сделал ее такой хорошей парой для Орталиса. Но рождение неудобного мальчика было почти непростительным грехом.

Понимала ли она это? Если понимала, то у нее хватило ума скрыть это знание. Наивность здесь сыграла ей на руку. Орталис прекрасно понимала, что она сделала. Он снова начал танцевать, танцуя и напевая: "У меня есть наследник! Спасибо тебе, король Олор! У меня есть наследник!"

Ланиус не показал ничего из того, о чем он думал. Грас восхищался этим и надеялся, что его собственные черты были под таким же контролем. Хотя он бы не стал ставить на это. И затем ему пришло в голову кое-что, что действительно заставило его улыбнуться. Он взывает к королю Олору. Он взывает не к Изгнанному.

Что он должен так думать о собственном сыне… Он пожал плечами. Да, это было печально. Но Орталис дал ему достаточно причин беспокоиться о том, на чьей он стороне. Видеть и слышать, что такое беспокойство ни к чему не привело, было не самой худшей вещью в мире.