Возвращение скипетра

Птероклс положил монеты Санджара и Коркута поверх монет Улаша так, чтобы их края соприкасались. Он присыпал их небольшим количеством грязи. "Грязь с южного берега Стуры", - сказал он Грасу. Стура была последней из Девяти рек, которые пересекали холмистые равнины южного Аворниса с востока на запад. Его южный берег вовсе не был территорией Аворнана, а принадлежал Ментеше.

Для Граса грязь выглядела как... грязь. Он ничего не сказал. Он доверял Птероклсу в том, что тот знает, что делает. Пока что волшебник заслужил это доверие. Птероклс начал читать заклинание. Заклинание начиналось на современном аворнийском, но быстро сменилось на старомодный язык, которым в наши дни пользовались только священники, волшебники и ученые вроде Ланиуса.

Пока он пел, грязь начала кружиться и извиваться над монетами, как будто попала в одну из пыльных бурь, столь распространенных в землях, которыми правил Ментеше. Монеты, отчеканенные Санджаром и Коркутом, подпрыгнули на своих краях и начали вращаться. Они вращались круг за кругом, все быстрее и быстрее.

"Означает ли это, что они собираются продолжать сражаться?" Спросил Грас. Не пропуская ни слова, Птероклс кивнул.

Внезапно Грасу показалось, что на столешнице закружились три монеты. Он подумал, что серебряная монета Улаша поднялась со своего места, чтобы присоединиться к танцу, но она все еще была там. Он задавался вопросом, не начали ли его глаза играть с ним злую шутку.

Заклинание Птероклса замедлилось. Как и вращение монет — а их было три. Грязь и пыль, которые плавали над столом, снова осели на его поверхность. Монеты Санджара и Коркута легли поверх монет Улаша так, что их края снова соприкоснулись.

Последняя монета, которая, казалось, появилась из ниоткуда, перевернулась и легла, накрыв части Санджара, Коркута и Улаша. Птероклс поднял руки над головой. Он замолчал. Заклинание закончилось.

Грас подобрал последнюю монету. Ни один Ментеше не чеканил ее. Его собственные резкие черты, отчеканенные серебром, смотрели на него с ладони. Он протянул аворнийское серебряное украшение Птероклсу. Волшебник уставился на него. "Борода Олора!" - пробормотал он. "Я никогда не думал —"

"Означает ли это, что в этом году мы собираемся ввязаться в боевые действия к югу от Стуры?" Спросил Грас.

Более несчастный, чем обычно, Птероклс кивнул. "Я не вижу, как это могло означать что-то еще, ваше Величество. Это не было частью волшебства, которое я планировал. Откуда он взялся..." Он собрался с духом. "Иногда магия делает то, что хочет, а не то, что ты хочешь, чтобы она делала".

"Правда?" Бесцветно спросил Грас. Он посмотрел на свое изображение, там, на его ладони. "Говорит ли нам магия о том, что мы должны вмешаться в гражданскую войну кочевников, или просто о том, что мы будем в ней замешаны?"

"Это мы сделаем, ваше величество", - ответил волшебник. "Вы можете считать это несомненным — или настолько несомненным, насколько может указать что-либо магическое. Будем ли мы вовлечены в большое дело или в малое, хорошее или плохое будет исходить от того, что мы делаем — что бы вы ни делали, — я не могу сказать ".

"Если вместо этого я прикажу своим людям выступить против черногорских городов-государств на севере—" - начал Грас.

"Что-нибудь все равно случится, что заставит нас сражаться на юге", - вмешался Птероклс. "Вы обязаны оставить гарнизоны ниже по течению Стуры, чтобы отбивать любые налеты ментеше, которые придут через границу. Возможно, некоторые из ваших людей будут преследовать кочевников. Возможно, это обернется чем-то другим. Но мы встретимся с людьми Коркута и Санджара на земле, которая когда-то принадлежала Улашу. Я бы сказал, так много ясного ".

"И победим ли мы?" Грас продолжал смотреть на монету, которую держал в руке. "В конце концов, моя серебряная монета оказалась сверху".

"Я хотел бы сказать "да", ваше величество", - ответил Птероклс. "Я хотел бы, но не буду. Я просто не знаю".

"Хорошо. Я бы предпочел получить честный ответ, чем ложь, которая заставит меня чувствовать себя хорошо… Я полагаю ". Грас рассмеялся. Он тоже предположил, что это было забавно. Но затем смех замер на его губах. "Если Изгнанный тоже попытается заглянуть вперед, он увидит то же самое, не так ли?"

"Если он этого не сделает, ваше величество, я был бы удивлен", - сказал Птероклс.

"Ура", - мрачно сказал Грас. Сражаться с ментеше к югу от Стуры в любом случае было бы достаточно тяжело. Ни одна аворнийская армия не продвигалась успешно на юг более четырехсот лет. Насколько сложнее было бы, если бы Изгнанный знал заранее, что аворнанцы придут? Что ж, мы это выясним.

Загонщики и королевские телохранители окружили короля Ланиуса, принца Орталиса и Архипреосвященного Ансера, когда они выезжали из города Аворнис на охоту. На гвардейцах звенели кольчуги. Загонщики — люди Ансера — были одеты в кожу, либо оставленную коричневой, либо выкрашенную в зеленый цвет. Они выглядели как стая браконьеров. Если бы они не служили главному прелату Королевства Аворнис, большинство из них, вероятно, были бы в тюрьме.