Возвращение скипетра

Во дворце у него была подруга. Свобода быть мужчиной, а не рабом тоже могла усложнить жизнь. Грас ему этого не сказал. Ему придется выяснить это самому. Король действительно спросил: "Где находится деревня, из которой ты пришел? Если мы сможем, мы освободим ее".

Отус вскочил на ноги, чтобы поклониться очень низко. "Вы добрее ко мне, чем я заслуживаю, ваше величество! Моя деревня находится к западу отсюда. Теперь я знаю, что она находится у моря. Когда я был таким, каким был раньше, я даже не знал, что существует такая вещь, как море ".

"Я сказал, что мы освободим его, если сможем, помнишь", - предупредил Грас. "Я не уверен, что наши солдаты отправятся туда в ближайшее время". Он сомневался, что аворнанцы сделают это — если только Ментеше не нападут с того направления и не заставят его ответить. Но у него не хватило духу разрушить надежды Отуса.

Бывший раб кивнул. "Я тоже это понимаю, ваше величество. Вы сделаете то, что вам нужно сделать, прежде чем делать то, что вы хотите сделать, да?"

"Да", - сказал Грас, радуясь, что Отус так хорошо воспринял это.

Когда они снова отправились в путь на следующее утро, Грас заметил, что горы Арголид на юге вздымаются в небо выше, чем когда он впервые пересек Стуру. Зазубренные вершины казались более коричневыми и зелеными, а вдали виднелось меньше пурпурной дымки, чем раньше. Давным-давно власть Аворнцев простиралась почти до их подножий. Это было до того, как Ментеше прорвались через перевалы и поглотили треть королевства.

Где-то в этих горах должна была находиться обитель Изгнанного. Жил ли он в горах потому, что они были ближе к небесам? Или это было там, где он упал на землю, каким-то образом лишив его возможности отправиться куда-либо еще? Может быть, Ментеше знали. Ни один аворниец не знал.

Прежде чем армия Граса ушла очень далеко, она наткнулась на поле битвы, где год или два назад кочевники сражались друг с другом. Кости людей и лошадей лежали, белея на солнце. От него остались лишь кости. Как всегда бывало, победители — какая бы сторона ни победила — разграбили тела павших. Грас заметил один череп, из которого все еще торчала стрела. Не нужно задаваться вопросом, как умер этот человек.

Гирундо сказал: "Чем больше они убивают друг друга, тем меньше остается желающих сражаться с нами".

"Да, эта мысль приходила мне в голову", - сказал Грас.

Ближе к вечеру разведчики привели к королю одинокого Ментеше. "Он пришел к нам с флагом перемирия, ваше величество", - сказал один из них. "Он утверждает, что он посол принца Санджара".

"Правда ли?" Грас посмотрел на кочевника — смуглого, бородатого, с крючковатым носом мужчину в кожаной куртке, бриджах и сапогах. Аворнийские разведчики теперь держали все оружие, которое он носил, скорее всего, один из смертоносных луков ментеше, а также саблю и кинжал для ближнего боя. "Продолжай", - сказал ему Грас. "Я слушаю".

"Я Кизил, сын Килича, ваше величество", - сказал Ментеше на аворнийском языке с гортанным акцентом. "Вы, конечно, знаете, что принц Санджар является законным наследником своего могущественного отца, принца Улаша".

"Да, я слышал, как это говорили", - ответил Грас. Принц Коркут, конечно, сделал точно такое же заявление. Коркут был старше, Санджар - сыном любимой наложницы Улаша. Ни один из них не мог преклонить колено перед другим сейчас, не иначе как сразу после этого положить свою голову на плаху.

"Это правда", - заявил Кизил. "Принц Санджар желает присоединиться к вам, чтобы помочь изгнать мерзкого узурпатора. Он хорошо вознаградит вас за ваши услуги".

Пока Санджар и Коркут не начали войну друг с другом, ни один аворниец никогда не слышал, чтобы ментеше так говорили. Кочевники всегда хотели брать, но никогда не отдавать. Теперь, старательно нейтральным голосом, Грас сказал: "Он согласится?" Кизил выразительно кивнул. Король спросил: "Что он даст?"

Кизил, сын Килича, развел руки в величественном, даже театральном жесте. "Ну, чего бы ни пожелало твое сердце. Золото? Оно твое. Стада крупного рогатого скота и овец простираются до горизонта? Они твои. Прекрасные лошади? У нас их великое множество. Хорошенькие женщины? Возьми и их тоже и используй, как хотел бы ". В нескольких словах он обрисовал представление кочевников о хорошей жизни.

"Пусть он отдаст мне Скипетр Милосердия своими собственными руками", - сказал Грас. "Тогда я поверю, что он говорит серьезно, а не просто лжет, чтобы помочь себе".

Глаза Кизила широко раскрылись. Чего бы он ни ожидал от короля Аворниса, это застало его врасплох. "Ваше величество шутит", - выпалил он.

"Я никогда в жизни не был более серьезен". Грас имел в виду каждое слово из этого. Если бы он мог завоевать Скипетр Милосердия, объединившись с Санджаром, он бы это сделал. Если бы он мог выиграть его, объединившись с Коркутом, он бы сделал и это. И если бы для победы в нем требовалось держаться в стороне от них обоих, он бы сделал это.

"Это невозможно", - сказал Кизил.