Возвращение скипетра

Если бы это было легко, кто-нибудь сделал бы это давным-давно. Гирундо ухмыльнулся, говоря это. Грас не ухмылялся. Захватить Йозгат было бы нелегко. Он должен был надеяться, что это не будет невозможно. Более того — он должен был найти способ убедиться, что это не было невозможно.

В тот момент он понятия не имел, что это за путь.

Тебе не кажется, что тебе следовало придумать план получше, прежде чем заходить так далеко? Спросил он себя. Единственный ответ, который он смог придумать, был: я не ожидал, что Йозгат окажется таким крутым. Это было правдой, но показалось недостаточно хорошим.

Внутри Йозгата стоял внушительный княжеский дворец, который также служил цитаделью. Даже если сам город падет, цитадель сможет продержаться ... ну, кто может угадать, как долго? И Скипетр Милосердия… был в цитадели, конечно. Где еще он мог быть?

Грас покачал головой. Он зашел так далеко. Он сделал так много. Ни один король Аворниса с тех пор, как был потерян Скипетр, даже близко не подошел к тому, что он сделал. Освобождение стольких рабов к югу от Стуры осложнило бы жизнь кочевников на долгие годы, если не на несколько поколений. И все же, если бы ему пришлось вернуться в город Аворнис без Скипетра, он потерпел бы неудачу. Вот почему он пришел.

Ментеше тоже знал это. Он мог чувствовать это. Если он вернется домой без Скипетра Милосердия, он никогда больше не увидит Йозгата. Он не знал, почему был так уверен, но это было так. Сейчас или никогда, с несчастьем подумал он.

Возможно, это было то, что Изгнанный хотел, чтобы он почувствовал. Возможно, изгнанный бог пытался втянуть его во что-то глупое, что-то опрометчивое. Возможно — но он так не думал. Что-то в ветре подсказало ему, что все, что произойдет, произойдет скоро.

Он посмотрел вниз на волосы на своих руках. Большая их часть поседела, пока он смотрел в другом направлении. Седые они или нет, но встали дыбом, как будто в воздухе сверкнула молния. Он также думал, что приближается нечто важное. Прежде чем закончится сезон предвыборной кампании, у Аворниса будет ответ.

Хороший ответ? Правильный ответ? На данный момент он должен был надеяться на это.

Маринус улыбнулся Ланиусу и протянул розовые пухлые ручки. Не в первый раз король поспешно отдернул голову от ребенка.

Орталис посмеялся над ним, сказав: "Вот почему я подстригаю бороду аккуратнее, чем ты, — за нее меньше цепляются".

"Мои дети больше не хватают и не дергают", - сказал Ланиус, хотя он носил его долго, даже когда они это делали.

"Ах, но у тебя будет еще один". Орталис искоса посмотрел на него. "Маринус снова затащил тебя в постель к моей сестре

"Нет", - сказал Ланиус, хотя ответом на это было "да". Он тоже искоса взглянул на Орталиса. Он был насторожен; для Орталиса упоминание о престолонаследии даже вскользь было необычным, а все необычное могло быть опасным. Все, что имело отношение к Орталису, также могло быть опасным; он все еще злился на то, как законный сын Граса ранил его незадолго до этого.

Орталис снова рассмеялся. Ланиус предпочел бы почти любой другой звук. Смех пытался скрыть страх, насмешку и презрение, но вместо этого усилил их. "Ты или я?" Сказал Орталис. "Твой сын или мой сын?"

Вот он, на виду, обнаженный и истекающий кровью. Ланиус попытался отнестись к этому легкомысленно. Его смех был — он надеялся — легче, чем у шурина. "Я не знаю, почему мы беспокоимся об этом", - сказал он. "Твой отец настроил все так, чтобы оно работало так, как он хочет".

Ему должна была не понравиться эта идея. Он хотел быть сам по себе, или, по крайней мере, иметь иллюзию, что он сам по себе. Но мысль о том, что Грас твердо стоит у руля, сама по себе привлекала и вселяла уверенность. Это заставило его задуматься о том, как все могло бы быть, проживи его собственный отец дольше.

Орталис медленно покачал головой. Теперь он был тем, кто сказал "Нет", и он имел в виду это каждой клеточкой своего существа. "Нет", - повторил он тихим голосом, но от этого не менее уверенным. "Мой отец не собирается руководить этим. Как только он уйдет, клянусь богами, он уйдет".

"Тогда что мы собираемся с этим делать?" Спросил Ланиус. "Я не хочу воевать с вами. Всякий раз, когда в королевстве начинается гражданская война, оно проигрывает, независимо от того, кто побеждает".

"Мы уладим это, мы двое", - ответил Орталис. Но он не сказал, как, по его мнению, они должны это уладить или какого рода это может быть урегулирование. Вместо этого он подхватил на руки своего маленького сына, который захихикал. "Мой отец не будет иметь к этому никакого отношения. Ни за что, ты меня слышишь?"

"Я слышу тебя", - сказал Ланиус, почти так, как если бы он успокаивал дикое животное. Он чувствовал то же самое. Орталис, казалось, думал, что более важно, чтобы Грас не был вовлечен в процесс наследования, чем то, кто в конечном итоге станет преемником. Это не имело смысла для Ланиуса, но явно имело для его шурин.

"Хорошо". Орталис тяжело дышал, его ноздри раздувались при каждом вдохе. "Так оно и будет. Мы обо всем позаботимся. Он этого не сделает ". Он унес Маринуса.