Возвращение с края ночи

А с загнанными путешественниками по мирам?

Вряд ли что-то шибко отличное.

Джой прижался к ноге теплым мохнатым боком.

Джою нравилась долина, и город с войной тоже нравился, хотя и меньше. Но бедный Джой совсем запутался. Он хотел домой. Он очень хотел домой. Он не хотел оставаться ни в каком месте, даже если оно ему нравится, если это место не дом.

— Я тоже хочу домой, — сказал Воронков.

Джой поднял вверх свою длинную морду.

«Мы устали, хозяин. Хватит гулять. Пойдем домой!» — сказал он одним только взглядом темных печальных глаз.

И незаметно наплыл туман.

Сашка потом, сколько ни думал, не мог понять, откуда он взялся. И фантазировал, что, наверное, начал спускаться в долину, а там у подножия холма…

Но нет. Ничего такого не было. Он просто стоял и ждал, когда туман окружит его. Пепельный, вязкий туман. Ждал, когда туман заслонит долину. И только тогда как под гипнозом он шагнул в него. Вошел в туман, погружаясь по грудь, еще видя изумрудную траву и малахитовые кроны и черепичные крыши. Погружаясь по шею и уже теряя долину из виду за языками тумана. И вошел в него совсем, погрузившись с головой, даже задержав дыхание.

И услышал в тумане шум леса.

Будто телевизор переключили с канала на канал при отключенном изображении — звуки долины сменились другими звуками.

И пошел быстрее.

В тумане было тревожно.

Но звуки, гулко отдававшиеся в нем, казались удивительно знакомыми. Будто шум машин на шоссе, ветер в кронах, шарканье ног. Но не то. И все же…

Симфония звуков родного мира?

И запах не прогоревшего в моторах бензина, сырости, рано пожухлой травы.

Что это там темнеет?

Неужели остановка троллейбуса?

Возможно, это и была остановка троллейбуса. А может, лошадь в тумане.

Воронков вдруг обнаружил, что посеял чудесные очки. И даже не представляет где и как.

Жалко.

Вот бы они сейчас пригодились.

Он сел на корточки и чуть не упал, оперся пальцами левой руки о мокрый асфальт.

Асфальт!

Прямо перед ним, поперек дороги змеилась трещина. Она выходила из тумана и уходила в туман. И было в ней, этой трещине на старом асфальте, тоже что-то родное.

Из тумана вышел Джой.

Голова Джоя.

Вся остальная собака угадывалась в свинцовом мороке только потому, что метрономом мотался хвост, создавая в тумане турбулентные потоки.

«Турбулентные потоки от собачьего хвоста в тумане, — подумал Сашка, — вот тема для диссертации по аэродинамике. С последующей Шнобелевской премией».

— Что скажешь, — все еще сидя на корточках, спросил у собачьей морды, торчащей из тумана, Сашка, — чеширский пес?

«Мы идем домой? Я чую дорогу домой!»

— Веди, псина. Я совсем нюх потерял. Ничего не чую.

И Джой повел. Да только далеко идти не пришлось. Не в количестве шагов было дело. В другом…

И вот уже перекресток, Развилка Миров, узелок на координатной сетке пространств, Корешок Книги Вселенных…

Странно? Да нисколько. Он уже чувствовал себя искушенным читателем, которого не удивишь оформлением переплета. И не такое видали.

Перед Сашкой — протяни руку и одновременно бесконечно далеко — родной город. Такой же вечер, как тот… Или тот же самый? Кто их разберет, вечера родного мира.

Сзади осталась хмарь тропы и все, дальнее и близкое, что она скрыла и показала…

Справа какие-то буйные джунгли. Оттуда доносятся подозрительные звуки — то ли воет на луну саблезубый тигр, то ли вымирающий динозавр задирает эволюционно прогрессивного примата.

Вот, правда, энтузиасты-исследователи доказали, что никаких саблезубых тигров не было. Да, да. Никакого, извольте видеть, «смилодон-фаталис». Это были обыкновенные коты-вампиры, уничтоженные начисто первобытными охотниками на вампиров первобытного братства Ван Хельсинга.

Сашка беззвучно хихикнул.

Слева не то саванна, не то тундра.

Нет не тундра. Холмы. Будто тундру кто-то взял за два угла, как одеяло, и встряхнул, пустив волной.

— Нет, брат, это еще не у нас дома, — вынужден был признать Сашка.

«Дом впереди, хозяин. Я чую!» — стоял на своем Джой.

Сашка понимал, что вроде бы сумел сорваться с крючка и, так уж получается, что сам, своей волей вернулся обратно. Но холмы и джунгли по сторонам знакомой дороги — это что?

Как отринуть окончательно эту чужбину, как пройти по лезвию, не свалившись ни вправо, ни влево?

Некоторое время он колебался.

Помогло сделать выбор событие, прежде, до всех приключений, показавшееся бы ему самым что ни на есть безумным. Но теперь воспринятое как нечто в порядке вещей.

Из джунглей выбежал и как-то сразу приблизился, словно попал в поле трансфокатора пропавший сменщик — Олег. Он был небрит, оборван и перепоясан патронташем. На шее у него болтался неизвестной системы автомат или даже скорее пистолет-пулемет. Похожий абрисом на знаменитый МП-38. Только помассивнее. И более сглаженных, зализанных очертаний, будто «машинен пистоль» сделал стойку, как борзая, подавшись вперед и вытянув дуло-морду.

И магазин коробчатый был у него скошен назад параллельно пистолетной рукоятке, и все обводы, в стиле автомобилей 50–60-х годов говорили об умозрительной, но захватывающей воображение, аэродинамике.