Возвращение русской гейши

Мы вышли из клуба около полуночи. Дождь прекратился, но на улице сильно похолодало. После жаркой атмосферы клуба воздух показался ледяным. Мы одновременно бросились к машине Инги. Забравшись внутрь, рассмеялись.

— Ну и холодина! — громко сказал Тим.

— Мало выпили, — ответила Инга.

— Так ты в рот не брала! — возмущенно заметил Тим.

И мы дружно расхохотались над двусмысленностью этого замечания.

— Я, вообще-то, за рулем, — улыбнулась Инга, заводя мотор. — Но в рот я сегодня действительно пока не брала.

Она остро глянула на пьяного возбужденного Тима, сидящего рядом с ней.

— Мы, в принципе, можем воспользоваться такси, — пробормотала я.

— Вот именно, — добавила Лиза.

Инга развернулась к нам.

— Еще чего! — строго сказала она. — Я вас развезу. А потом Тима доставлю.

— Куда? — тут же испугался он. — Я к Ирке не поеду! Надоели эти сцены!

— Но ведь ты пока живешь у нее, — заметила Инга и сурово на него посмотрела, включая зажигание.

— Да?! — взвился он. — А где я должен жить? Она пообещала, если я перееду к тебе, нанять киллера и пристрелить нас обоих. Забыла?

— А ты больше слушай бредни сумасшедшей бабенки, — язвительно сказала Инга.

Машина тронулась с места. Но Тим продолжал бесноваться в узком пространстве салона. Он ерзал на сиденье и размахивал руками, быстро говоря:

— Ты ее плохо знаешь! Она на мне помешалась! Я — ее идея фикс, ее пунктик. Ирка уверена, что я должен принадлежать только ей или никому.

— Вот до чего доводит полное безделье и хорошая жрачка, — холодно заметила Инга. — Послать бы ее канавы рыть или кирпичи на стройке укладывать, сразу бы мозги на место встали.

— Да замолчите вы оба! — неожиданно взвизгнула Лиза.

И мы все с изумлением на нее посмотрели. Она сидела с широко раскрытыми глазами, полными слез.

— Извини, — тут же успокоилась Инга и стала смотреть на дорогу в лобовое стекло.

— Лизонька, деточка, — залепетал Тим. — Что с тобой?

— Надоели вы оба со своими разборками! Совсем с ума посходили. Перечитали бы лучше «Ромео и Джульетту», — после паузы тихо сказала Лиза и отвернулась к окну.

— И кто бы говорил? — озадаченно начал Тим, но я больно ущипнула его за плечо.

И он тут же замолчал.

Когда мы подъехали к моему дому, я, почувствовав внезапную усталость, быстро со всеми попрощалась и открыла дверь машины.

— Хочешь, я останусь сегодня у тебя? — предложила Лиза, но я отрицательно покачала головой.

Тим вышел раньше меня и галантно протянул руку. Когда я подошла к подъезду, достала из сумочки ключи и обернулась, он почему-то все еще стоял у открытой дверцы машины. Я махнула ему и вошла в подъезд. Тут же меня кто-то сильно схватил за руку, и, обмирая, я увидела перекошенное злобой лицо Степана и расширенные черные зрачки его светло-карих глаз. Я закричала что есть силы и попыталась вырваться. Дверь подъезда резко распахнулась, и влетел Тим.

Степан тут же меня выпустил и ошарашенно на него уставился.

— Ага, — угрожающе сказал он, — у тебя все тот же сладенький дружок!

— А ты, ублюдок, снова возник на моем пути? — спокойно спросил Тим, но я увидела, как все его тело подобралось, а глаза глядят холодно и оценивающе.

Тим занимался шуайцзяо, китайской борьбой, и Степан уже один раз убедился, что его голыми руками не возьмешь.

— Воркуйте, голубки, — неожиданно миролюбиво сказал он и, стремительно обогнув Тима, выскочил из подъезда.

— Таня! Я думал, что ваши отношения давно закончились!

— Я тоже так думала, — нехотя ответила я. — Он работал в Токио год, вот мы с ним и не сталкивались.

Я сдержала невольный порыв все рассказать Тиму и замолчала. Пусть продолжает думать, что все дело только в ревности моего бывшего любовника.

— Надо же какой Отелло, — заметил он. И после небольшого раздумья решительно проговорил: — Вот что, подруга, я у тебя останусь. Придется вновь тебя защищать, если что. Сейчас я Инге скажу.

— Только Лизе ничего не рассказывай, — быстро предупредила я. — Она не в курсе. Зачем ее зря травмировать?

Тим вернулся буквально через минуту. Мы поднялись ко мне в квартиру, и я сразу отправилась в ванную. Когда вышла, Тим сидел на кухне. Он уже снял одежду и вольготно развалился на стуле. Кроме трусиков-стрингов, на нем ничего не было. На столе возле раскрытой коробки с шоколадными конфетами дымились две чашки свежесваренного кофе.

— Как в старые добрые времена, — довольно ухмыльнулся он, беря конфету и отправляя ее в рот.

Из черной записной книжки с изображением красного дракона на обложке: