Возвращение русской гейши

Мой вопрос застал его врасплох. Я увидела, как подскочили его темные густые брови, как расширились глаза. Акира закинул голову и расхохотался так искренне и заразительно, что я начала смеяться вместе с ним. Он хохотал до слез и никак не мог остановиться. А когда успокоился, то посмотрел на меня с любопытством и погрозил пальцем.

— Ох, девочка, а ты не так проста, как хочешь казаться, — с трудом переведя дух, проговорил он. — Маленькая принцесса, оказывается, интересуется такими сложными и вечными вопросами.

— Сложными, вечными? — в изумлении переспросила я. — Прости мое невежество, Акира, но я думала, что это какая-то разновидность секса, как, скажем, анальный и вагинальный. Или «бутон к бутону».

Так в Японии называется поза 69. Я, чтобы скрыть невольное смущение, налила чай и подвинула ему чашку.

— Спасибо, Аямэ, — сказал он. — Можешь налить и себе. И кушай, пожалуйста, ёкан.

Мы в молчании выпили чай. Но я видела, что у Акиры иногда начинают приподниматься уголки губ в непроизвольной улыбке. Когда мы закончили, мне даже захотелось помыть посуду и убрать со стола, словно я находилась дома. Но я сдержала этот неуместный порыв. Акира предложил перейти в гостиную.

Мы расположились на полу. Он непринужденно прилег, привалившись спиной к столику. А я села, собрала сямисэн и начала наигрывать русскую народную песню «Светит месяц».

— Ко-ута? — спросил Акира, внимательно прислушиваясь к мелодии.

— Что? — удивилась я, отложив сямисэн.

— Стиль игры, называется «короткая песня», — пояснил он.

«И мне, гейше, стыдно не знать об этом», — подумала я, опуская глаза.

— Ну вот, ты опять отдалилась от меня, прекрасная Аямэ, — немного грустно заметил Акира и придвинулся, взяв меня за руку.

Его пальцы были сухими и теплыми.

— А на кухне я почувствовал, как наши энергии начали взаимодействовать.

— Да? — с любопытством спросила я. — Что ты имеешь в виду?

— Но ведь ты совсем недавно интересовалась тантрическим сексом, — улыбнулся он и придвинулся еще ближе.

— Но ведь гейша должна постоянно учиться чему-то новому, — в тон ему ответила я.

— О! Это несомненно! — одобрил Акира. — И с удовольствием готов помочь. Итак, милая Аямэ, попробую ввести тебя в курс дела. Духовная традиция Тантры — это жизненный путь, в центре которого — стремление к единству тела, разума и души и способ его достижения. Тантра является одной из разновидностей йоги, а само слово «йога» и означает «единство». Высшая цель Тантры — единение любовников друг с другом и с божественным, со священным. В тантрической традиции сексуальность и духовность неотделимы друг от друга.

Акира проговорил все это спокойно и размеренно. Его пальцы не отрывались от моих. Он чуть поглаживал мои ладони, и я начала понемногу расслабляться. Мысли текли неторопливо, я прикрыла глаза и внимательно слушала.

— Таинство сексуальности — это форма духовной практики, в которой секс рассматривается как средство достижения высших уровней сознания, — продолжил Акира.

Он сделал паузу. Потом неожиданно предложил мне прилечь. И сам вытянулся на циновках, приняв непринужденную позу. По его жесту я поняла, что он хотел, чтобы я положила голову ему на плечо, но я чуть отстранилась и вновь напряглась. Акира улыбнулся и закинул руки за голову. При этом рукава кимоно сползли практически до плеч, и я отметила, что мышцы довольно сильно накачаны, словно Акира занимался бодибилдингом.

Я перевернулась на живот и оперлась подбородком о ладони, внимательно глядя на Акиру. Он улыбнулся и тихо проговорил:

— Твое беленькое личико в полумраке комнаты напоминает нежный цветок, а пальцы — тонкие листья у основания его бутона.

Я невольно улыбнулась.

— Есть люди, — продолжил Акира после паузы, состоящей из одних улыбок, — которые так и не научились любить, и в физическом, и в эмоциональном смысле, и есть люди, которые научились не любить. Есть также те, кто научился защищаться от любви. И ты, прости за откровенность, как раз относишься к последней категории. Мне так кажется.

— Но почему, Акира-сан? — тихо спросила я.

Непонятная тоска сжала душу, и я с трудом удержала слезы.

— Загляни в свое прошлое, — ласково сказал он. — Все ответы только там. Любовь предполагает некоторую степень беззащитности, и не все к этому готовы. Честно сказать «я люблю тебя» — возможно, одно из самых трудных в жизни решений.

«И как легко мы тогда с Петром сказали это друг другу!» — подумала я и с ужасом почувствовала, как мои глаза начинают увлажняться.

Я усилием воли постаралась не думать о моем возлюбленном и его ужасной смерти. Но воспоминания нахлынули, и я почти не слушала Акиру. Я мысленно перенеслась в осень 1994 года, в тот день, когда после выступления нашего самодеятельного театра Кабуки впервые увидела Петра. Мне было всего 18, ему 28, и наша любовь вспыхнула мгновенно и сильно. И разве я от нее защищалась? Я прыгнула в нее, как в пропасть, не задумываясь и даже не зажмурившись.

— Но, прежде чем полюбить кого-то, нужно научиться любить себя. Воистину, любовь начинается дома, — сказал Акира.

И я вышла из оцепенения.