Возвращение на Трэдд-стрит

– Помедленнее, Мелли. Сегодня у тебя был тяжелый день, так что не дергайся. Ради всех вас троих. – Джек усмехнулся, но я заметила в его глазах тревогу. – К счастью, миссис Гилберт – дипломированная медсестра, и она заверила нас, что это всего лишь обморок и что все твои жизненно важные органы в норме. Она предположила, что ты слегка обезвожена, что, вероятно, так и было, ведь я не понаслышке знаю, что твой желудок был пуст, и я не видел, чтобы ты что-то пила для пополнения жидкости. Я на всякий случай позвонил доктору Уайз, и она предложила привезти тебя к ней. Но я пропустил эту часть, потому что вряд ли они могла чем-то помочь.

Джек убрал волосы с моей шеи.

Я потрогала то место, которого коснулась ледяная рука, и мои пальцы нащупали свежие рубцы. Я сглотнула. Горло как будто отекло и опухло.

– Со мной все в порядке. В самом деле. Просто я позволила себе быть уязвимой, так как была не готова. В следующий раз это не повторится.

Похоже, мои слова его не убедили.

– В следующий раз? Если ты считаешь, что будет «следующий раз», может, мне стоит переехать к тебе, просто на всякий случай?

Ну-ну. Как будто это поможет мне спать по ночам.

– Нет, Джек. Я как-нибудь сама. Я знаю, как. Если же мне понадобится помощь, я позвоню матери.

Я нахмурилась, смутно вспомнив, как она кричала, когда погас свет. Я выпрямилась. Слабость как рукой сняло.

– Как там моя мать? Она коснулась чепчика без перчаток.

Джек отпустил мою руку и потер щетину на щеке.

– С ней все в порядке. Твой отец приехал и забрал ее домой. Это надо было видеть – как вы с ней одновременно грохнулись в обморок! Даже если это не испугало Гилбертов, надеюсь, страшилки Софи про гибель, мрак и нескончаемые битвы с плесенью вынудят их с воплями бежать обратно в Нью-Йорк.

– Ты действительно в это веришь?

Джек умолк и задумался.

– Нет. – Он снова сел на край кровати. Я же застыла неподвижно, лишь бы только не прижаться к нему. – Помнишь, что в свое время сказал тебе мистер Вандерхорст? Что этот дом – нечто большее, нежели просто кирпич и цемент, а часть истории, которую можно потрогать рукой? Думаю, Гилберты это понимают. Вряд ли они здесь ради денег. Они здесь потому, что это право мистера Гилберта по рождению, его связь с семьей, о существовании которой он никогда не подозревал.

– Все, что у них есть, – это чепчик. Как он может быть доказательством?

– Это все, что они нам показали. Больше они не успели сказать, потому что ты упала в обморок. Но мне думается, что статья в воскресной газете многое прояснит. Вряд ли мистер Дрейтон взялся бы за это дело, не будь у них веских доказательств.

Я сердито посмотрела на него.

– Так ты на их стороне?

В его взгляде читалась обида.

– Я всегда на твоей стороне, Мелли, и не заставляй меня прыгать сквозь обруч, чтобы это доказать. – Он поднял руку, останавливая поток возражений, готовый сорваться с моих губ. – Но, если отбросить все эмоции, я уверен, ты согласишься с тем, что нам нужно выяснить правду. Очевидно, чепчик и крестильное платьице как-то связаны между собой. Мы пойдем к Ивонне, посмотрим, что сумеем раскопать, и нам станет понятно, как нам действовать дальше. Не знаю, что там у Гилбертов в их арсенале, но думаю, что скоро мы это узнаем. И еще думаю, тебе следует нанять юриста.

– Юриста? А не проще ли нам самим докопаться до сути? Доказать, что они не правы, и тогда они уедут?

– А если они все-таки правы?

Я пристально посмотрела на него. Тревога и страх поползли вверх по моим ногам, словно виноградная лоза, обвиваясь вокруг моего сердца, чтобы крепко его сжать.

– Тогда я потеряю мой дом.

– «Мой дом», Мелли? То есть это уже не «куча гнилых досок, кишащих термитами»? И не зоб на горле?

Разумеется, он был прав. Мои глаза саднили от гнева, слез или досады – или от всего сразу. Или же во всем были виноваты гормоны беременности. Они стали удобным объяснением всему, что было со мной не так.

– А ты не думаешь, что найденные в фундаменте останки оказались там не просто так? – мягко спросил Джек. – Вдруг кто-то решил, что дом готов раскрыть свой последний секрет?

Наши взгляды встретились. Я изо всех сил пыталась обрести голос.

– Это меня и тревожит. Не только Гилберты думают, что у меня нет прав на этот дом.

Гормоны взяли надо мной верх, и я расплакалась. Слезы покатились по моим щекам и намочили перед моей блузки. Джек притянул меня к себе, и слезы хлынули еще сильнее, как будто в сливном отверстии, которое долго было заблокировано, выдернули пробку.

– Я… это гормоны, – заикаясь, пролепетала я. Мои слова утонули в его теплой, мускулистой груди.

– Можешь не объяснять, Мелли. Я знаю, – сказал он, поглаживая меня по спине.

Я продолжила хлюпать носом, не в силах выбросить из головы слова бабушки о том, что я должна понять, чего я хочу, и должна быть готовой бороться за это. Но что, если таких вещей две? И что, если я уже потеряла обе, потому что по собственной глупости не поняла, что они уже мои?