Возвращение на Арвиндж

Видно было, что дедам и черпакам не хочется отрываться от забавы, но не уважить дембелей они не могли. Нехотя, всем своим видом подчеркивая независимость, деды стали подходить. Дембеля подвинулись, давая им место на койках. Подошли и черпаки, но остались стоять возле спинок. В проход между двумя койками втолкнули Бойкова.

– Читай с начала, колпак, – сказал кто-то из дедов.

Бойков затравленно оглядел сидящий на койках цвет Советской Армии, поднес листок бумаги к самым глазам. От столпившихся в проходе черпаков в дембельском углу полумрак превратился почти в темноту.

– Дорогой мой счастливый солдат, – начал читать колпак. – Меня зовут Наташа…

– Наташа… – протянул кто-то из стоящих.

– Дальше читай!

– Я живу в городе Балаково, на Волге, – продолжил Бойков тоненьким голосом, медленно и раздельно выговаривая каждое слово. – У нас очень красивый город. Большие новые дома, широкая река.

– Эй, як тоби, колпак! Хорош пищати, як цыплак, читай нормально! – прикрикнул на Бойкова Коля.

Никто не возразил.

– Если ты, солдат, сейчас читаешь это письмо, значит, с тобой все в порядке, ты жив и здоров, – продолжил чтение молодой боец. – Но я все равно знаю, что тебе очень нелегко. Я понимаю, что редко к вам приходят письма от родных. Всю зиму у вас плохая погода, и вертолеты редко привозят почту из Файзабада. Если ты получаешь мало писем, напиши мне по адресу: город Балаково Саратовской области, улица Заводская, дом пять, квартира двадцать девять. Я очень хочу с тобой переписываться и ждать, когда ты закончишь свою нелегкую службу и вернешься домой живым и здоровым. Может быть, ты приедешь в наш город и останешься тут жить и работать. Посылаю тебе свою фотографию, чтобы ты мог видеть лицо девушки, которой напишешь письмо. Всего тебе хорошего, дорогой солдат. Жду от тебя письма. С горячим приветом, Наташа Смирнова, – закончил читать боец.

– Ну и че смешного? – проговорил Олег среди общего молчания.

Дембеля сидели, задумчиво глядя в пустоту. Деды, видимо поддавшись настроению, опустили головы и смотрели в пол.

– Ха, во баба! Сама под пацана залечь собралась! Ох, дождусь дембеля, поеду в этот город Балаково! Поставлю ее… И как помойную кошку…! – загоготал кто-то.

Стоящие возле коек черпаки оживились, загыкали.

– А ну, фотку дай сюда. Смотрю один раз, – грубо оборвал их Толик.

Ему протянули фотографию. Толик, наклоняя ее так, чтобы поймать хоть немного света, стал рассматривать снимок.

– Нормальная дывчина, – наконец произнес он, – чего вы лыбитесь? Глянь, Колян.

– А шо, таких на гражданке еще пошукати, – добавил Коля, передавая карточку Султану.

– Ничэго, – согласился Султан. – Эй, а это что? Кто здэсь художнык? Кто это рысовал? Смотри, Олег, что эти бараны придумалы!

Он протянул Олегу фотографию. Олег брезгливо взял снимок двумя пальцами, посмотрел, потом перевернул тыльной стороной. Там был грубо намечен контур женской фигуры от шеи до колен.

– Уроды, – процедил он, оглядывая черпаков, – Уже замусолили! У кого ума хватило это нарисовать?

– Дай, один раз смотрю, – протянул руку Бабаев.

Он долго разглядывал снимок, потом задумчиво проговорил:

– Русский девюшка некрасивый. Лицо такой, как сказать, длинный. Глаза болшой…

– А таджички красивые? Расскажи, – с интересом повернулся к нему Олег.

– Таджикский ханум очень красивый, о-о-очень, Олег. Глаза маленький, узький, лицо – круглий, как луна… – ответил Якуб, закатывая глаза. – Меня один такой дома ждет.

– Н-да, на вкус и цвет… Я б на твоем месте домой не спешил, – проговорил Олег.

– Так яка гада мулевала, вас спрашиваю? – обращался между тем к черпакам Коля.

– Интэресно, откуда эта дэвушка знает, что у нас зимой нэт погоды? – спросил вдруг Султан.

– А точно! Постой-ка, а ну, дай письмо… – Олег выхватил письмо у молодого солдата, вскочил, расталкивая стоящих у койки, ринулся к оконцу кубрика. – Конверт сюда давай!

Он пробежал письмо глазами, обернулся к ребятам.

– Секите, она знает, что письма нам везут из Файзабада! Знает, что зимой нет погоды! На конверте, в адресе, литера нашей роты стоит, – посмотрев на конверт, добавил он. – Она нашу роту знает!

– Эй, а яка фамилия? Подывысь, Олег, – попросил Толик.

– «Наташа Смирнова», написано, – ответил тот.

– Погодь. Смирнова??? А це не сержанта ли Смирнова сеструха? А ну, глянь фотку! А вроде и е сходство. Ты Смирнова помнишь, Коля? А ну, спытай, мобуть, узнаешь? Вин, чи нэ?

– Та хто ж так узнае. Зараз цилый рок будэ, як мы на цем Аргу телепались. Та и нэ помныв я его лица. Кажись, и похоже, а може, и ни, – рассматривая фото, ответил Коля.

– Так, Олег, так ты ж должен его адрес знаты. Ты ж тоди усю комсомолию писав! Шо ж там, адресов нэ було? Эй, кто там, колпакы! А ну, шуруй зараз до другого взводу, тягны сюды того комсорга, и шоб зо всиею Олеговой концелярьей! Улетели! – приказал в темноту кубрика неугомонный Толик.

– Э-э, Толя, Султан! – поднялся вдруг с койки Пилюев. – Чего вы к письму причепились! Отдайте пацанам, хай прикалываются. Черпаки же, им играться в самый раз. Я, может, тоже с этой шмарой переписку заведу. Вам домой ехать, а нам еще полгода тут лямку тянуть.