Возвращение колдуна

Ничего не изменилось в этой палате. Через высокое, за металлической сеткой, окно лился солнечный свет. На кровати спал гигант Джим, в той же позе – на спине, со сложенными на груди руками. Джим был столь огромен, что во всей больницедля него не нашлось одежды по размеру, поэтому пижамная курточка была застегнута лишь на три верхние пуговицы, живот выпирал наружу, а безнадежно короткие штаны едва не доставали до колен.       

Иван снова обратил внимание на веки Джима – невероятно толстые и морщинистые. Наклонился к самому лицу Джима, чтобы получше разглядеть эти необычные веки. «Как же такие поднять? Может, нужно, чтобы его осмотрел окулист? Да, непременно, это и есть причина его столь продолжительного сна. Парень просто не в силах открыть свои очи».  

Пошевелив быстро пальцами, словно желая разработать их перед выполнением упражнения, Иван поднес руку к лицу Джима и осторожно раскрыл его правый глаз. Из-под толстых век на него посмотрел перепуганный, злой глаз. Иван отшатнулся. «Он не спит!»

– Джим, вы меня слышите? – спросил доктор Селезень. – Если «да», то пошевелите правой рукой.  

На миг дрогнули пальцы правой руки Джима. И все, больше никакой реакции.

«Нет, все-таки спит, – решил Селезень. – Типичный летаргик. Будем ждать пробуждения».   

– Что, доктор, проводите психологические тесты? Я вам не помешаю? – спросил вошедший в палату мужчина лет шестидесяти, в темном костюме, белой рубашке и при галстуке.    

Мужчина этот был довольно грузен, что несколько не сочеталось с его очень энергичными движениями. Обтекаемый животик, открытое лицо с благодушным выражением, не покидающая губ улыбка, выдавали в нем эпикурейца, любителя плотских утех. Это – мистер Вильям, замдиректора по административной части. 

– Нет, не помешаете, – ответил Иван. – Я уже закончил.

– Вот и хорошо. Мне сообщили, что кровать отремонтирована и ее можно эксплуатировать. Но я решил лично убедиться в том, что она в порядке, – с этими словами мистер Вильям подошел к пустой кровати у противоположной стены.  

Кровать по-прежнему была без постели. Три ее части, состоявшие из квадратных, обтянутых черной кожей подушек, были подняты под разными углами в разных плоскостях. Мистер Вильям нажал кнопки на пульте. Тихо загудел мотор, и подушки стали медленно опускаться, пока все не остановились в горизонтальном положении.   

– Работает! А я думал, что ее будут чинить до второго пришествия, – мистер Вильям отряхнул руки. Затем достал из кармана пиджака ароматизированную салфетку и начал вытирать толстую потную шею, при этом поворачивая голову, но, не сводя со стоявшего перед ним Ивана то ли наглого, то ли виноватого взгляда больших, навыкате, глаз.  

– Что это с вашим носом? – тихо спросил Иван.

– С каким носом? – заместитель директора пришел в явное недоумение, но продолжал вытирать шею, правда, движения его несколько замедлились.

Иван вдруг отклонился вбок – огромная тень устремилась на него. Вернее, это была не тень, а абсолютно живой мужчина. Иван, наконец, смог разглядеть лицо этого мужчины – бледного и старого, с длинным носом и развевающимися прядями поседевших волос. Одет он был в зеленый камзол с золотистыми пуговицами. Колдун едва не сбил Ивана с ног, не уступи тот ему дорогу.   

– Доктор Селезень, что с вами? – повторил свой вопрос мистер Вильям. – О каком носе выспрашиваете?

– О вашем, вашем! – вскрикнул Иван. – Смотрите!

И вправду – в палате номер Шесть произошло нечто такое, чего никогда не происходило до сих пор ни в этой, ни в какой другой больнице Нью-Йорка. У заместителя директора по административной части неожиданно отвалился нос! Отвалился и лежал на полу, едва заметно шевеля ноздрями, будто принюхиваясь к чему-то. Нос явно был сильно взволнован, ажитирован.  

– Ловите его! Хватайте же!

Но длинная, костлявая рука подбежавшего колдуна схватила лежащий нос и зажала его в кулаке.  

– Что же выстоите?! – возмутился Иван. – Неужели вам не нужен ваш собственный нос?!

Замдиректора вперил в Ивана долгий, задумчивый взгляд. Опустил руку со смятой салфеткой. Часто заморгал и сел на кровать, скрипнувшую под весом его грузного тела. Затем свел глаза к переносице. Потрогал пальцами свои мясистые щеки и, как бы невзначай, свой нос.    

– Что с моим носом? А-а... вы, доктор, намекаете на запах моего пота, который я, по-вашему, не улавливаю. Да, вы правы, мне нужно всерьез заняться этой проблемой. Я понимаю – нехорошо, даже непрофессионально, когда заместитель директора, большой начальник, лицо психбольницы, человек, наделенный властью и полномочиями...

– Упустили! А-ах!.. – перебил его Иван, досадливо посмотрев на зарешеченное окно, где только что скрылся колдун с похищенным носом. 

ххх

Оставив заместителя директора в полном замешательстве, доктор Селезень покинул палату Шестую и направился в Седьмую.  

Там, на кровати, сидела женщина лет тридцати, одетая в больничный халат. Увидев вошедшего доктора, она вздрогнула, нервно дернулся левый уголок ее рта.