Возвращение к любви

— Если вам доведется встретиться с вашим непосредственным соседом, Макаром Сэрэяну, — переменил он вдруг разговор, — передайте ему, прошу вас, мои извинения. — По глазам Элеоноры было еще видно, как взволновали ее воспоминания; она была бледна и смотрела на Максима с робкой улыбкой. — Я побывал у него вместе со Станчу и, боюсь, обидел чем-то Макара Митрича. Я сказал ему несколько неприятных слов, а Станчу добавил.

— Станчу назвал его Гобсеком, — сказала Элеонора. — Сэрэяну же не читал Бальзака, и понял это слово по-своему — «кап-сек», то есть «пустая башка».

— Вот видите, классиков полезно знать, — засмеялся Мога.

— Наш Макар — ранимая душа, обидеть его легко, — продолжала Элеонора. — Сейчас у него большие трудности, не хватает рабочих. Жалуется, что сотни две молодых мамаш остается дома с детьми. Совхоз остро нуждается в детском садике, но перспектив на это — мало.

Теперь, перейдя снова к тому, что не касалось их личной жизни, оба почувствовали себя свободнее. И она опять забыла, что пора уходить, устроилась вновь на стуле. Однако в коридоре внезапно послышались торопливые шаги, встревоженные голоса, и Элеонора растерянно взглянула на Могу — какая же я невежа, совсем упустила из виду, где нахожусь! И решительно поднявшись, начала прощаться. Тогда он вынул из кармана пижамы заколку для волос, оброненную ею в прошлый раз, и положил ей на ладонь.

Элеонора покраснела, с искренним удивлением глядя на Могу — этого она не ожидала. Слышала не раз, что он суров, на слова скуп, не терпит женщин, потому и остался до сих пор холостым. И вот вам — как он любезен, сколько в его глазах нежности! Даже неуклюжим он ей уже не казался, каким выглядел в ее глазах вчера, в первые минуты встречи. И смутное желание — подойти, обнять на прощанье — проснулось в ней вдруг.

Но в комнате без предупреждения появилась величественная блондинка в белом, наброшенном на плечи халате, под которым виднелось голубое платье. На шее у нее висела золотая цепочка с медальоном в виде сердечка, таинственно поблескивавшим над скромным декольте… В ушах красовались сережки, тоже золотые, с рубинами, пламеневшими живым огнем. Других украшений незнакомка не носила, да они ей и не требовались, она сама была подобна драгоценности — высокая, с прекрасной фигурой, схожая с античной статуей, она остановилась в середине комнаты, и ее голубые глаза охватили все единым взглядом.

— Простите за вторжение! — сказала нежданная гостья бархатистым голосом, не без легкого оттенка иронии. — Здравствуйте, Элеонора Аркадьевна… Здравствуйте, товарищ Мога… Ведь это вы, не так ли? Я не ошиблась палатой?

— Нет, вы ни в чем не ошиблись, — подтвердил Мога, и Элеонора Фуртунэ заметила, как взгляд его стал холодным, тяжелым, изучающим. Это был уже совсем другой Мога — строгий, чужой, официальный. — Я действительно являюсь товарищем Мога, а это — Элеонора Аркадьевна. А вы — не желаете ли вы представиться? Хотелось бы знать, с кем имею честь.

Гостья протянула белую холеную руку и тем же бархатным голосом заявила:

— Лидия Ивановна Грозя… Секретарь райкома партии… Третий, — уточнила она. — К сожалению, мне не удалось познакомиться с вами в Пояне. Как вы себя чувствуете? — налетела она с вопросами, словно стремилась узнать все сразу. — Как сердце? Как протекает лечение? Достаточно ли заботятся о вас здешние врачи? Я приехала к вам с совещания — окончилось час назад. Александр Степанович Кэлиману поручил мне у вас побывать. Он тоже собирается к вам. Был до сих пор очень занят. Что ему передать?

— Передайте, что чувствую себя хорошо, благодарю за внимание, что скоро встретимся в Пояне. Так что нет уже смысла тратить время на посещение.

Последовала пауза, ни ему, ни ей нечего было уже сказать. Элеоноре вдруг показалось, что этот короткий разговор успел утомить Максима Дмитриевича, что он ему наскучил, и она обратилась к секретарю?

— Вы на машине? Если нет, поедемте со мной. Моя ждет внизу.

Лидия Грозя еще раз посмотрела на Могу — не хочет ли он что-нибудь ей сказать, — и, ничего не услышав, обратила свои голубые глаза на Элеонору Фуртунэ.

— С удовольствием, дорогая Элеонора. Нельзя ли нам, однако, задержаться в городе еще на часок? Я должна сделать кое-какие покупки. — И, не ожидая ответа, уверенная в согласии, Лидия Грозя протянула Моге руку:

— До свидания.

Они стояли лицом к лицу и, глядя со стороны, Элеонора отметила про себя, какая из них могла получиться отличная пара. Оба — высокие, хорошего сложения, — кариатида и атлант, созданные природой словно для того, чтобы вместе держать на плечах жизнь. Сравнение, конечно, звучало наивно, Элеонора хорошо понимала, и все-таки что-то кольнуло ее сердце — раз, потом второй…

5