Возвращение Черного Отряда

Я решил отправиться домой. Хотя и не считал свою нору лучшим приютом для усталого профессионального солдата.

84

Матушка Гота категорически не желала разговаривать с дядюшкой Доем. Равно как и со своим драгоценным сыночком. Но поскольку Гота и молчание являлись понятиями несовместимыми, она в конце концов заговорила со мной.

Уж больно старой зануде не нравилось, как складывается ее жизнь, пусть даже и не хотелось обсуждать этот вопрос с Солдатом Тьмы, даром что этот хренов солдат был ей зятем. Нелюбимый зять явно создавал себе карму. Я терпел ее брюзжание и лишь изредка позволял себе замечания по поводу недавних событий.

– Могла бы и домой отправиться, – намекнул я ей. – Всего-то и дел: собрать манатки и свалить в твое проклятое болото. Пусть дядюшка Дой сам себе варит горечавку.

Совсем недавно выяснилось, что тенеземцы выкапывают и уплетают за милую душу корень, который на первый взгляд кажется совершенно несъедобным. Но если эту гадость покипятить часов семь-восемь, она становится удобоваримой – правда, на вкус вроде дубовых опилок. Да и все равно другой жратвы у нас не было. Костоправ не разрешил парням наведаться в закрома Вершины.

Дядюшка Дой узнал о горечавке давным-давно, хотя до Чарандапраша ее не ел. Интересно, как ему удалось набрать столько корня, болтаясь невесть где? Наверное, заготавливал фунтов по двадцать зараз.

– Костяной Воин, твоя предпочесть, чтобы моя пренебречь моим долгом?

Пропади я пропадом, если бы не предпочел. Лишь бы только она свалила куда подальше. Тем не менее я спросил:

– А в чем заключается этот долг?

Гота уже раскрыла рот, чтобы ответить, но свойственная всем нюень бао осторожность дала о себе знать. Подвигав челюстью, как выброшенная на берег рыба, она сказала:

– Пойду за хворостом.

Причем сказала на нюень бао, а не на таглиосском, что для меня было неплохим признаком. Я не пытался продолжить разговор.

– Хорошая мысль.

Пока я провожал ее взглядом, подошел Тай Дэй.

– Очень скоро, – сказал я ему, – Отряд пойдет в Хатовар. Твоим соплеменникам не мешало бы определиться на сей счет.

Я приглядел рядом камень и вроде не выдал своего намерения неосторожным движением, но ворона была начеку. Она вспорхнула над пролетающим камнем и насмешливо каркнула. Черных птиц поблизости крутилось не много, но хотя бы одна постоянно находилась возле меня, а у прибежища Костоправа их дежурило не меньше дюжины. Душелов, может, и затаилась, но наблюдать не перестала.

Находившийся неподалеку таглиосец нацелил на ворону бамбуковый шест.

– Прибереги эту штуку для Теней, – крикнул я ему. – Мы еще от них не отделались.

Примечательно, что этот стрелок носил грубо сработанную эмблему Отряда. Я не видел ни одного разжившегося бамбуком парня, который не щеголял бы более или менее похожей штуковиной. Начальство перестало играть в благородство.

Рыжий Руди подошел ко мне и застыл, опершись на копье. Смотрел он на север, причем очень внимательно. Все молчали. Я воспользовался всеобщим замешательством, чтобы написать несколько строк.

– Мурген, – сказал наконец Рыжий, словно размышляя вслух, – ты заметил, как ложится свет? В солнечную погоду сверху видно всех, кто здесь ходит.

– Нет. – Я поднял глаза.

Он был прав. Сейчас весь свет, отражавшийся металлическими элементами стены Вершины, падал на нас. И весь этот металл был направлен на дорогу, по которой я ходил с этим бесполезным карликом Одноглазым.

– О нет! Кого это осенило?

Кто-то захотел призвать Душелов.

– Так и думал, что тебе будет интересно. – И Рыжий Руди, прихватив свое копье, вразвалочку отошел – вероятно, решил поискать нору поглубже.

– Что происходит? – спросил Тай Дэй.

Я пожал плечами:

– Может, настал конец света?

– А может, и нет. Может, кое-кто в штабном блиндаже решил поиграть в умные игры со своей сестрицей.

Солнце двигалось своим путем. Блистающие лучи больше не падали на дорогу. Возможно, никто, кроме Рыжего Руди, не заметил, что происходит. Но что-то происходило – это ощущали все. На моем склоне холма стало очень тихо.

Впрочем, пока это происходящее никак себя не проявляло. Я сделал кое-какие записи, приглядывая за матушкой Готой, уходившей все дальше. Похоже, она решила собрать хворост со всей округи.

Дальние склоны холмов накрывала мгла.

– Темнеет, – сказал я.

И особенно близ того места, где в последний раз видели Душелов.

Тьма сгущалась…

Я ахнул. Это никакие не сумерки. Это облако мглы поднимается, клубясь, из горных ущелий и лесов и растекается по склонам.

Вороны.

Вот куда исчезли почти все вороны несколько дней назад.

Черная туча росла.

– Должно быть, это вороны со всего мира! – проговорил я.

Облако продолжало распухать и, кажется, направлялось в мою сторону.

Неожиданно тучу изнутри рассекла молния. Налетел шквал. Я начинал терять представление о том, кто я, где нахожусь и что делаю.

– Что происходит? – послышался чей-то голос.

– Откуда эта вонища? – подхватил второй.

Я знал ответ. Но не мог его озвучить.

Кина.