Возвращение Черного Отряда

Вернувшись с Вершины, я убедился, что Копченый пребывает в целости и сохранности. Перерывом между путешествиями в мир духов я воспользовался для того, чтобы покормить колдуна и подкрепиться самому. Он успел обгадиться. Одноглазому и в голову не пришло его помыть, так что заняться этим вынужден был я.

Фургон дребезжал, его швыряло из стороны в сторону. Покончив с неблагодарной работенкой, я решил облегчиться, чтобы не последовать примеру Копченого, и выбрался наружу.

На расстоянии броска камня от фургона тащилась вся семейка Кы. Одноглазый оглянулся на меня и ощерился: ему не нравилось, когда эти люди отирались поблизости. Особенно матушка Гота, которая снова и снова пыталась завязать с ним разговор. Я ухмыльнулся и направился в кусты.

Меня едва не приняли за отбившегося от своих тенеземского вояку, но удача мне не изменила, и в фургон я вернулся целым и невредимым.

– Хотел бы я, – брюзжал Одноглазый, – добраться до придурка, принявшего эту дерьмовую канаву за дорогу. От проклятой тряски у меня уже не задница, а сплошной синяк.

– Можно выйти в отставку, жениться, осесть да заняться выращиванием репы…

– Щенок, у тебя точно проблемы с поведением. Нашел что-нибудь интересное?

– Пожалуй, нет. Но я снова туда отправлюсь. Как только ты закончишь трещать…

– Сукины дети! Ты с ними по-хорошему, а они…

Левое колесо угодило в выбоину, фургон тряхнуло, и Одноглазый заткнулся. А когда открыл рот снова, то забыл обо мне и принялся костерить свою упряжку. Я пристроился к Копченому.

Поскольку пребывавший в бессознательном состоянии колдун сегодня казался особенно податливым, я решил, что пришло время определить границы его возможностей. Не удастся ли подтолкнуть его поближе к тому, к чему он сам раньше отказывался приближаться?

Для начала надо побывать к югу от Вершины, узнать, не затеяли ли Длиннотень и Ревун что-нибудь новенькое.

Кьяулун после катастрофы особого интереса к себе не вызывал. Вершина под своим великолепием прятала безумие и отчаяние. Позади нее серые скальные кручи служили естественным дополнением крепости. Дорога из города проходила мимо Вершины и поднималась по усеянному валунами склону. Ездили по ней редко, однако она пребывала в хорошем состоянии, не зарастала; лишь кое-где пробивались самые упрямые и неприхотливые сорняки. И камни не желали задерживаться на ее поверхности, если не считать короткого колеистого участка выше по склону.

Я попытался подтолкнуть Копченого в этом направлении и добился не большего успеха, чем обычно. Иными словами, успел проделать половину расстояния между Вершиной и перевалом, прежде чем колдун отказался двигаться дальше.

Когда-нибудь Черный Отряд поднимется по этой дороге. Никто не проходил ее до конца, но мы пройдем. Потому что она ведет в Хатовар. По ней мы вернемся к нашим истокам.

Из Кьяулуна я направил Копченого на север, чтобы обшарить местность в поисках Душелов – злобной, коварной сестры нашей Госпожи. Но и тут не вышло. Кто-кто, а уж она умела заметать следы.

Я приблизился к Старику и использовал умение Копченого перемещаться не только в пространстве, но и во времени, чтобы проследить за воронами, повсюду следовавшими за войском.

Одурачить трусливого колдуна мне удалось лишь на миг. Но и этого хватило, чтобы увидеть заклятого врага Госпожи.

Душелов находилась посреди пустыни, совсем одна, если не считать ее пернатых любимцев. Она ела: никто никогда не заставал ее за едой. Многие полагали, что Душелов вообще обходится без пищи. Выглядела мерзавка превосходно, как может выглядеть только воплощенное зло. На миг я ощутил тот же трепет, что и при первой встрече с Сари.

Мысль о Сари напугала меня. Здесь, вне тела, я избавлен от боли…

В тот миг, когда я позволил себе расслабиться, трусливая душонка Копченого, похоже, смекнула, что мы слишком близко подобрались к Душелов. Он отскочил прочь, словно получил мощный пинок. Я не противился. Мне и самому хотелось убраться оттуда подальше.

В своем безумии Душелов была безрассудно смелой, готовой на любой риск ради потехи. И сейчас, кажется, она пребывала в веселом расположении духа. Должно быть, недавно позабавилась на славу.

Если верить глазам Копченого – и моим, – она сейчас в миле отсюда, аккурат посреди нашей армии. Сидит себе, и никто ее не замечает. В любой момент может нанести удар по кому угодно и где угодно, было бы желание. А такое желание у нее есть.

Надо срочно предупредить Старика…

Или не надо?

Он и сам мог сообразить, что ворона не перелетная птица. На дальний полет ей не хватает терпения.

Я направил дух Копченого в Таглиос, во дворец. Похоже, его устроил мой выбор. Мы оказались в той самой комнате, где он провел в беспомощном состоянии долгий срок. Повсюду лежала пыль. Анналы по-прежнему находились в укромном месте, где я их оставил.