Возвращение Черного Отряда

95

По пути я заглянул к себе и запасся фляжкой чая, галлоном воды и корзинкой с жареной курицей, жареной рыбой, вареным рисом и печеными булыжниками матушки Готы. Я рассчитывал на долгий срок. Хотелось сделать кое-что и помимо обреченной на скорый провал попытки разыскать Душелов.

Копченый за время моего отсутствия ничуть не изменился. Интересно, что он вспомнит, если, как порой случается, выйдет из комы? Я слышал, люди пробуждались и после куда более долгих лежаний.

Покидая свое жилище, я наполнил желудок водой, а придя к Копченому, попил еще – и взялся за дело.

Полет. Быстрая проверка всех негодяев. Могаба, и Длиннотень, и Ревун с Нарайяном Сингхом и Дщерью Ночи – все на своих местах, в Вершине либо на Чарандапраше. Нож носится по Шиндай-Кусу, пытаясь зайти в тыл Прабриндра Дра, однако князь разослал разъезды достаточно далеко, чтобы нельзя было застать его врасплох.

Соображает.

Прежде чем приступить к поискам Душелов, я направил Копченого назад во времени, чтобы понять, с какого момента можно следить за главными действующими лицами. Мне хотелось узнать, что случилось в ту ночь, когда меня схватили и подвергли пыткам. А еще меня интересовали подробности измены Могабы.

Но так далеко мне вернуться не удалось.

Я вспомнил тот плот посреди озера и Могабу, сыплющего проклятьями в темноту. Да, наверное, это оно. Ему совершенно незачем было плавать на тот берег. Какое такое честное дело заставило бы его покинуть город? А может, он был в союзе с врагом, еще удерживая Дежагор? Может, сделка к моменту их встречи с Костоправом уже была заключена? Может, он встречался с Ревуном на достаточном удалении, чтобы Гоблин с Одноглазым не обнаружили волшебного ковра?

Если так, понятно, почему Могабу оставили даже Синдав с Очибой.

Будь тогда Длиннотень в состоянии воспользоваться преимуществом, все мы давно были бы мертвы, а война проиграна.

Я и не подозревал, насколько близки холодные когти смерти.

Хотя все равно неплохо бы поглядеть своими глазами.

Копченого можно обмануть. И направить куда нужно, применив достаточное волевое усилие.

От границы доступного прошлого я устремился к моей роковой ночи. Однако не повлек Копченого к ее страшному апогею. Вместо этого я сбавил ход и прибыл в тот час, когда обманники только подошли ко дворцу.

Но не этот эпизод интересовал меня. Я направил Копченого вперед, к моменту моего обморока. Увидел со стороны, как вывалился из боковой двери и беспомощно опустился на мостовую.

Припадок длился не больше минуты. Как мало времени, оказывается, провел я среди ужасов прошлого…

Теперь небольшое перемещение, чтобы увидеть женщину по ту сторону улицы, в тенях, за спиной волосатого шадарита. Сосредоточиться на ней вопреки сопротивлению взволнованного колдуна.

Я не был знаком с Копченым, прежде чем он впал в кому, но, по рассказам, он был трусливее зайца и неизменно чурался всего, сулившего хоть малейший риск в делах колдовских или пожарных. Вероятно, боязнь пронизывала все его существо – он вертелся, точно червяк на крючке, пока я наблюдал, как Душелов грабит его библиотеку.

Ей не помешали запутывающие чары. Не остановили ее и душилы, хотя она столкнулась с целой шайкой. Обманники лишь разинули рот и мигом решили, что высшие интересы зовут их куда-то еще.

Казалось, она не замечала моего присутствия, в отличие от того раза, на пшеничном поле. Может, Душелов даже не знает о тайне Копченого?

Это было бы превосходно.

Я наблюдал за ней долго, даже после того, как она покинула дворец. Копченый ни на секунду не прекращал борьбы.

Затем я вернулся перекусить и утолить жажду, прежде чем займусь делами поинтереснее. Я собирался проследить за Гоблином и любопытства ради взглянуть на окончательную ссору Костоправа с Ножом. Я ведь до сих пор не знал, из-за чего от нас ушел Нож.

96

Чтобы найти Гоблина, пришлось вернуться в тот момент, когда я в последний раз видел нашего коротышку, а затем последовать сквозь время за ним.

Помнится, он, вытащив меня из очередного провала в прошлое, вскоре покинул свои покои, имея при себе лишь скромную торбу, и в сопровождении самых верных таглиосцев отправился в гавань, после чего спустился на барке по реке. Теперь он находился в самом сердце дельты, пересаживался с грузом и таглиосцами на морское судно с флагами и вымпелами, совершенно мне незнакомыми. С топкого берега за ними наблюдали нюень бао – стайка детишек и несколько разомлевших на солнце взрослых зевак. Те смотрели во все глаза, словно занятие чужеземцев было для них величайшим развлечением за несколько последних лет.

Несмотря на мое долгое знакомство с этим племенем, они на своей родной земле казались мне чужими – куда более чужими, чем в Дежагоре, который был чужд всем нам.

По причине, непонятной мне самому, посещать среду обитания Сари не хотелось. Я просто считал жену принадлежащей моему миру и наслаждался чудом ее существования.

Итак, будничные дела Гоблина меня мало интересуют, а его местонахождение уже установлено. Отчего бы не взглянуть, как поживают нюень бао? Дядюшка Дой утверждал, что дельта – сущий рай земной.