Возвращение Богов

Раздался глухой взрыв звука — ни одна отдельная его часть не была громкой, но в совокупности ошеломляющей. Люди перешептывались со своими соседями, перебирали документы и шаркали ногами.

Гаррик на мгновение позволил этому продолжаться. Нынешний совет был более многочисленным органом, чем привыкла Шарина. В прошлом совет существовал в Валлесе, столице. Гаррик взял с собой небольшую группу советников, когда повел флот и армию вокруг Островов, напоминая правителям отдельных островов, что они являются частью королевства, а не независимыми княжествами.

За последние несколько недель Канцлер Ройхас перевел все свое учреждение в Панду. Его великий соперник, Лорд Тадаи, путешествовал с Гарриком и обрел реальную власть, даже если у него не было титула канцлера. Когда Ройхас увидел, что Гаррик задерживается в Панде вместо того, чтобы вернуться в Валлес, он начал действовать, и другие бюро последовали за ним.

Лорд Хаук, Министр Снабжения, переехал еще раньше: он был бывшим простолюдином, и придерживался  прагматичного взгляда на вещи. В результате Изменения Острова превратились в единый континент, и Панда оказалась в его центре. Это сделало ее лучшим местом для связи со всеми частями королевства, а транспорт был основой обязанностей Хаука.

— Я дам указание региональным губернаторам начать сбор подкреплений, — заявил Лорд Уолдрон. — Если Паломир считает, что он достаточно силен, чтобы завоевать Острова, тогда нам может понадобиться больше войск, чем у нас есть в настоящее время.

Уолдрон, бывший кавалерист, командовал королевской армией. Он никогда полностью не одобрял Гаррика, который не был дворянином Северного Орнифала, как он сам, но его не смогли бы заставить нарушить клятву даже под пытками.  Он неоднократно доказывал, что, по крайней мере, кавалерист знает о войне больше, чем то, как вести стремительную атаку. Уолдрон, конечно, тоже возглавит атаку. Хотя Шарине и не нравились многие предположения людей класса Уолдрона, она уважала их храбрость. Физическая храбрость была для них так же естественна, как дыхание.

— Я верю, что от Паломира не осталось ничего, кроме разрушенных зданий, — заявил Лорд Тадаи, сложив руки в привычном для него жесте. Он был сыт, ухожен и очень умен. Теперь он имел официальный титул Городского Префекта; стремительный рост Панды и вероятность того, что Гаррик сделает ее официальной столицей, обеспечили как потребность в навыках Тадаи, так и простор для его амбиций. — Недостаточно людей, чтобы представлять военную угрозу...

— Они думают, что представляют угрозу! — огрызнулся Уолдрон. Эти двое мужчин оба были  дворянами Орнифала, но Уолдрон был северным землевладельцем, в то время как богатство Тадаи было получено от торговли, которая велась в Валлесе. У них было столько же общего с Гарриком, выросшим крестьянином на Хафте, сколько и между ними. — Мне было бы очень приятно узнать, что они неправы, но я не люблю игнорировать опасности.

— Я тоже, милорд, — отозвался Тадаи. Его мягкость была чисто физической; он был таким же сосредоточенным и безжалостным, как Уолдрон, хотя они использовали разное оружие. — Я скорее предполагаю, что опасность, вероятно, будет такой, для решения которой волшебник нужен больше, чем солдат. Поскольку Леди Теноктрис здесь нет...

Шарина открыла рот, чтобы заговорить. Прежде чем она успела это сделать, ее брат сказал: — Леди Теноктрис уже изучает этот вопрос. Она доложит мне, когда будет о чем доложить.

— Тогда как насчет кошки? — спросил Уолдрон, кивая в сторону Расиль. — Я имею в виду Леди Расиль.

Некоторые из присутствующих были расстроены тем, что Корлу разрешили присутствовать на заседаниях совета. Уолдрон, к некоторому удивлению Шарины, был совершенно готов признать Коэрли равными себе. В конце концов, люди-кошки были храбрыми воинами, что, по его мнению, придавало им более высокий статус, чем городским торговцам, таким как Тадаи и Ройхас.

Все взгляды устремились к волшебнице Коэрли. Для Кэшела в конце стола со стороны Шарины был поставлен стул, более прочный, чем у большинства. Протокол рассадки на заседаниях совета был кошмаром для канцлера и сотрудников. К счастью, все знали, что принцу и принцессе на это наплевать, и что они оторвут голову любому, кто будет создавать проблемы в этом вопросе. Кэшел был в конце, потому что такому широкоплечему мужчине было намного легче садиться и вставать там, чем рядом с Шариной в середине. Сегодня Кэшел вошел, держа волшебницу Корла на сгибе правой руки, а свой посох —  вертикально в левой. Он усадил ее — она скорчилась на сиденье — и встал позади него, как слуга. В некотором смысле Кэшел был прав: все они были слугами человечества и добра в борьбе со злом. Однако для людей, которые действительно знали его, он был равен любому другому в зале.

— Просто Расиль, Воин Уолдрон, — отозвалась Расиль. — Я обеспокоена Червем, который нападает на Телут, как Воин Кэшел сообщил мне.