Возвращение

— Ручей же рядом, мы вчера потому здесь и остановились, до него меньше пятидесяти метров, —Ната закинула за спину рюкзачок, —ешь, нам надо идти. Не терпится попасть в твой дворец и спать в нормальных условиях.

Пока жевал мясо, злость на Нату прошла: она не до конца понимает, чем чреваты ее поступки. Но могу ли я злиться на девушку, сам поступал похожим образом, даже прожив много лет в этом мире. Закончив завтрак, сходил к ручью, чтобы нормально помыться. Я затруднялся сказать, сколько идти до Макселя, но примерный срок определил в неделю, с учетом сложного рельефа и множества рек, берущих начало в Альпах.

— Ната, у нас примерно неделя пути, довольно сложный отрезок. Будь максимально внимательна, будет вдвойне обидно, если кто-то из нас получит травму совсем рядом с домом. Иди за мной след в след, при малейшем шуме замирай, пока не выясним что нас ждет.

— Поняла, Макс, не переживай, буду соблюдать указания в точности.

Если идти максимально близко к горам, путь немного укорачивался, но рельеф становился более сложным. Если описывать широкую дугу, можно идти по относительно ровным участкам, но приходилось проламываться сквозь буреломы и густые подлески. Решил идти, прижимаясь к горам: вероятность встретить дикарей в горах, была ниже. Ручьи попадались часто: совсем мелкие, порой довольно широкие, они сбегали с тающих снегов на вершинах, избороздив всю юго-западную сторону Альп. Дважды пришлось переходить ручьи шириной в несколько метров, держась за камни и упираясь копьем в дно ручья. До обеда, удалось пройти около десяти километров, прежде чем вымотанные, решили немного отдохнуть.

Непродолжительный отдых восстановил силы лишь частично, но рассиживаться некогда. Порой впереди попадались довольно крутые участки, в таких случаях спускались к западу, обходя неожиданные препятствия. Уже перед самым вечером, впереди показалась настоящая горная река шириной около пятнадцати метров. Течение в ней было стремительное, а само дно изобиловало валунами, о которые разбивались водные потоки. Попытка перейти вброд такую реку, означала неминуемую смерть: вода собьет с ног и переломает кости о камни в своем русле.

— Здесь сегодня переночуем, а с утра будем думать, как нам перейти реку, — сбросив рюкзак с плеч, опустился на землю.

— Я умираю от усталости, —Ната рухнула рядом, уставившись взглядом в сереющее небо. Я и сам был не прочь улечься рядом с ней, от усталости сводило мышцы ног. Идти по равнине и идти по пересеченной горной местности, оказалось совершенно разной затратой мускульной силы. Даже по горам Норвегии идти легче, чем здесь по предгорью.

— Надо собрать хворост для костра и обустраиваться пока не стемнело. Собирай хворост, я же поищу нам лапник для подстилки, — преодолев лень, поднялся. Река ощутимо шумела, приходилось повышать голос, чтобы Наты услышала. Девушка перевернулась на живот и поднялась, выражая недовольство всем своим видом. Хворост был рядом, а вот елей поблизости не наблюдалось, пришлось спускаться на пару сотен метров в лес. Нарубив большую охапку ветвей, вернулся: Ната успела собрать внушительную кучу хвороста. Развел огонь, вытащил из рюкзака прожаренное мясо, чтобы разогреть.

— Я есть не хочу, можно просто лягу спать? — Ната еле держалась на ногах. Взбив ей лапник, скинул с себя шкуру:

— Ложись, я тебе согрею кусочек, съешь перед сном, завтра силы понадобятся.

— Разбуди меня на вахту, Макс, — Ната натянула шкуру, поворачиваясь на бок. Через несколько минут, когда вернулся к ней с горячим куском мяса, девушка уже спала. Немного поев, присел рядом со спящей девушкой. Горная река полностью защищала с одной стороны, ночь была тихой, звуков хищников не было слышно. Положив пятку правой ноги на носок левой, привалился спиной к камню, смежив веки. О таком методе отдыха читал в какой-то книге: верхняя нога соскакивает с нижней и заснувший просыпается. Так бодрствовали не то абреки на Кавказе, не то сицилийские мафиози, деталей книги уже не помнил, но этот эпизод врезался в память. Несколько раз просыпался, когда нога соскакивала, но в итоге все равно заснул: сказалась дневная усталость.

Проснулся от затекшей спины и задницы: костер догорал, языки пламени еле поднимались над углями. Подбросив хвороста, вернулся на свое место, ощущая на себе чужой взгляд. Так иногда бывает, я не знал внушение это, или на самом деле из темноты кто-то видел меня на освещенной площадке у костра, но сон улетучился. Остаток ночи бодрствовал, периодически подбрасывая хворост.

Ната проснулась засветло, бодрая и отдохнувшая. С удовольствием позавтракала, не преминув обвинить меня в том, что я ее недооцениваю и потому не разбудил.

— Сегодня будешь дежурить всю ночь, если так настаиваешь, — мои слова несколько остудили пыл девушки. Пока собирали вещи, присмотрелся к группе деревьев, что подступали почти вплотную к реке. В паре сотен метров ниже по течение, около десятка деревьев были расположены у самой кромки воды. Если свалить одно из них правильно, образуется мостик на противоположный берег.