Возвращение

— Господин ищейка, — глаза сухо блеснули, — какого чёрта вы вваливаетесь ко мне в комнату, когда я больна? — От её слов тянуло морозной свежестью. — Если вы хотите настоять на отъезде поутру, пожалуйста, выедем. Я готова. Можете меня выносить.

— Это вы-то готовы? — Развёл руками, недоумевая. — Я не знаю, как с вами разговаривать!

— Не надо со мной разговаривать. Заканчивайте делать то, зачем приехали. — Пфальцграфиня не чувствовала ни страха, ни опасения за свою жизнь. Всё было до того безразлично, что сгреби её сейчас супершпион в охапку и закинь в паланкин, она бы и не дёрнулась.

— У меня плохие новости, Вэлэри. — Короткий мужской вздох отпружинил от стенных панелей. — Корабль Хартмана сгорел. Торговец и те люди, которых вы упомянули как убийц Фальгахена, погибли. Они оказались членами его команды. Из восемнадцати человек спаслись шесть — мальчишка и гребцы.

Наташа расширила глаза, не зная, радоваться или нет:

— Сгорел?

— Вчера ночью. — Прищурился: — Вам не кажется странным такое совпадение?

Да, совпадение показалось странным:

— Нужно соблюдать технику безопасности. С огнём шутки плохи, — подытожила девушка.

— Верно. Огонь стирает все следы. — Шамси смотрел на тронутые нежным румянцем щёки подозреваемой.

Пфальцграфиня икнула, оттягивая одеяло от лица, расправляя его и усаживаясь в постели по-турецки. Араб подозревает её в организации смерти торговца?

— Собаке собачья смерть, господин дознаватель. Конечно, жаль, что не удалось допросить его, но теперь ничего не поделаешь. Вот не жалко мне его.

— Госпожа Вэлэри, — араб вздохнул, — не ваших ли рук это дело?

— Да ладно, — отшатнулась от него Наташа, — прежде, чем бросаться таким обвинением, вы должны обладать неопровержимыми доказательствами.

В этом времени совсем не обязательно что-то кому-то доказывать. Отправляли на виселицу или отрубали голову за меньшую провинность. Ничтожный донос, косой взгляд, зависть могли оборвать жизнь невинного человека.

— Теперь ничего не доказать. — Подтвердил мысли девушки. — Если вашей бывшей экономке взбредёт в голову сказать, что вы наняли убийц, которые напали на карету Фальгахена, то вам придётся доказывать свою непричастность. У меня появится свидетель.

— Лжесвидетель, господин дознаватель. Мне и возразить нечего, кроме того, что таким признанием она подпишет себе приговор тоже. Что ж она не побежала с доносом на меня? Награду бы заслужила. — Получив в ответ взгляд исподлобья, кивнула: — Вот так… Все вывернулись. Эрмелинда, Хенрике… Выпустите их! Не забудьте извиниться за причинённые неудобства и разбитое лицо!

Кто этот гад, который убил торгаша? Везёт же этой Хенрике! Даже если корабль сгорел по роковой случайности, это сумасшедшее везение для заключённых под стражу преступниц. Даже Хартману повезло — откосил от публичной казни, спас свою семью от позора и разорения. Только ей не везёт.

Хенрике освободили за неимением доказательств.

Пфальцграфиня рассчитала её в тот же час. Женщина не возмущалась, не веря своему счастью и не глядя на поздний час, тут же покинула замок. Как оказалось позже, ей было о чём жалеть в случае своей смерти. В Штрассбурхе у неё был тайно куплен большой дом, комнаты которого она сдавала внаём, поквартально собирая плату. В этом доме жила покойная госпожа Ольсен, которая вязала тонкие чулки из фландрийской шерсти, в услужение к которой попала графиня Хильдегард фон Таубе — кузина Бруно, — где она и познакомилась с экономкой поместья фон Россена.

Наташа долго думала, что предпринять по отношению к Эрмелинде. Отправив её в Лимбургский женский монастырь на три года, вздохнула с облегчением. Хоть решение и далось нелегко, учитывая неожиданные повороты судьбы, она очень надеялась на то, что сестре хватит времени осмыслить и осознать своё поведение и поступки. Большой уверенности в правильности выбора наказания не было. Церковь есть церковь. Но там она будет находиться под присмотром. Ссуженная небольшая сумма золотом поможет ей занять не последнее положение в иерархии воспитанниц монастыря.

Выехать в Алем удалось только через четыре дня.

* * *

Морально подготовившись к отъезду, Наташа решила не противиться судьбе.

Поскольку обзавестись обширным гардеробом ещё не успела, то и сборы не отняли много времени. Повертев в руках любимое индийское платье, решила с ним не расставаться, как и с привычными украшениями. Остальное собрала в шкатулку и отнесла в тайник на третий этаж. К сумочке на поясе, укомплектованной как в момент попадания в этот мир, добавился кинжал, условно прозванный «от Руди».

Двухместный паланкин оказался не таким удобным, как карета, но нужно отдать должное тайному советнику: он позаботился о максимальном удобстве своего средства передвижения. Она не ожидала увидеть на сиденье пару подушек и толстые одеяла, похожие на сбитый войлок, удивившие приятной мягкостью. Заглянув под них, убедилась в отсутствии «нужника», как в карете Карла.

Шамси, заметив, что пфальцграфиня садится одна, удивился:

— Госпожа Вэлэри, как же вы без прислуги?