Возвращение

Шамси, не ожидая такого внимания от строптивой хозяйки, послушно присел, следя, как она сняла с полки низкий пузатый жбан и, прихватив кувшин со стола, принюхалась к его содержимому. Уверенным движением наклонила, смочив край салфетки.

Мужчина моргнул, когда пфальцграфиня, прижавшись к его плечу, не церемонясь, ухватилась за его волосы. Ощутимо дёрнув, повернула голову к свету, перехватив за подбородок и вывернув до хруста позвонков, да ещё строго выговорив:

— Не дёргайтесь, — с силой надавила на ссадину, потёрла жёсткой тканью, вдавливая её в травмированную кожу. Мило улыбнувшись и заглянув в глаза, нежно с деланным сочувствием изрекла: — Вам не больно?

Да уж… Гехаймрат оценил её старания, криво усмехнувшись:

— Можно было и не так откровенно, Вэлэри, — косился на то, как она, набрав пальцем молочного цвета приятно пахнущую мазь, слишком усердно и без всякого сочувствия втирала её в саднящую рану.

Притихшая прислуга впитывала каждый жест и каждое слово хозяйки и гостя.

Лисбет, кося глазами в сторону парочки, старательно скребла по сковородке, не замечая вываливающихся из неё на дрова в камине кусочков сала, с шипением выделяющих едкий дымок.

Подсобница мешала лопаткой в… пустой кастрюле. Другая тёрла серебряное блюдо, выставив его перед собой и глядя в него, как в зерцало на то, что происходило позади неё.

— Ну что вы, эксиленц. Это всего лишь царапина. Вот если бы у вас была рана, которая требовала бы штопки…

— Могу себе представить… — поспешно встал араб, целуя руку лекарке, хитро щурясь: — Лучше сразу смерть.

— Учту, — присела в реверансе Наташа.

— Видели? — хлопнула Лисбет лопаткой по сковородке, разбрызгивая жир, только сейчас замечая, что половина шкварок сгорела. Ахнув, запричитала: — Да чтоб его, окаянного…

— Да-а-а, — протянула подсобница, — как она его не боится? Ещё и щупает.

— Матерь божья, — из прохода, согнувшись в три погибели, держась за поясницу, показалась Маргарет в перекошенном чепце, крестясь: — я ж думала, что Боженьке душу отдала, когда налетела на душегуба… Чёрт в исподнем.

— Вот что я вам скажу, — повариха сгребала со сковородки в миску коричневые кусочки пережаренного сала, — наша хозяйка смелая женщина. Как она его, а?

— Ох, боязно за неё, — крестилась подсобница. — Будто ангел с дьяволом на земле встренулись.

— Не-ет, надо брать расчёт, — вздохнула Гретель.

От резкого хлопка в ладони воцарилась тишина. Все уставились на Лисбет:

— Работать! Работать! Кто не желает, может быть свободен! — копировала интонацию любимой хозяйки. — За воротами длинная очередь на ваши места!

* * *

Очнулась словно от толчка. Прилипшие к шее и глазам растрепавшиеся волосы создавали ощущение накинутой на лицо сети. Дрожащими онемевшими от холода пальцами убрала их, откидывая в сторону, потирая окоченевшую руку.

Свеча горела ровно и бездымно. По её укоротившейся высоте можно было определить, что прошло часа четыре.

Наташу знобило. Села на край кровати, покачиваясь, натыкаясь ступнями на меховые тапочки. В области груди щемило. Тяжёлая голова упала на грудь.

Страшная явь накрыла душным саваном. Герард… Он не вернулся в замок. Надежда, которая подпитывала её весь вечер, растаяла, оставив едкий привкус разочарования. Она осталась один на один с суровой действительностью. Из любой тупиковой ситуации есть выход. Качнула с сомнением головой: «Если это не замкнутый круг». Почувствовала подкатывающую тошноту. Потирая влажную шею, нащупала воспалившиеся подчелюстные лимфатические узлы. Ах, как некстати.

Смотрела на потухший камин. Разжечь? Ну его… Безразличие захватило душу в плен. Прошла к столику, касаясь пальцами раздавленной упаковки дорожного набора. Так и её жизнь, как хрупкая вещь, растоптана мужской ногой. Нет, не верилось…

Откинув крышку сундука, нащупала рюкзачок. Странно, почему ищейка не заглянул сюда? Ну и пусть бы заглянул. Прятать уже ничего не хотелось. Нащупав бутылку с остатками вина, отодвинула её в сторону. Открыв банку с кофе, вдохнула орехово-древесный аромат. Вот от чего она не отказалась бы.

Мрачная темнота спящего замка не пугала. Луч фонарика весело прыгал по стенам и потолку, скользил по широким половицам. Дуновение сквозняка принесло сладковатый запах сырого дерева.

Выйдя на лестничную площадку, ухватившись за поручень ограждения, прислушалась. Непривычная напряжённая тишина странным образом действовала на натянутые нервы: за спиной явственно ощущалось присутствие чего-то невидимого и опасного. Обернулась, шаря лучом по закрытой узорчатой двери обеденного зала.

Забыв о том, что собиралась спуститься в кухню за горячей водой, свернула в коридор к гостевым покоям.

Осторожно толкнув дверь в комнату Герарда и выключив фонарик, бесшумно вошла, приваливаясь спиной к створке, усмиряя бешеный стук сердца. А вдруг он здесь? С надеждой прислушалась. Привыкнув к полумраку, осмотрела комнату. Пусто. Присела на край кровати, уставившись на дверь. Мысли одна коварнее другой спешили подсунуть хозяйке варианты ответов на вопрос: «Зачем она здесь?» Ясно, зачем… Надежда умирает последней.