Возвращение

Наташа, замерев, обмахивала ладонью пылающие щёки. Сюда бы веер Хельги, пусть и дырявый. Неужели Бригахбург осмелится выиграть у короля? Не боится впасть в немилость? Она одарила его пронзительным беспокойным взглядом, представив на миг, как отрубленная голова любимого слетает с его широких плеч, заливая алой кровью грудь, золотую фибулу и брякается у ножек златокудрой кареглазой нимфы. Брр!..

Герард, перехватив её взор, усмехнулся.

Наташа встревожилась. Она хорошо знакома с его трезвой рассудительностью во время игры. Он никогда сломя голову не бросался в авантюры. Попахивало самоубийством. Да он специально так играет!

У их стола собрались все присутствующие в зале. Мелькнуло заинтересованное лицо Витолда. Слышался возбуждённый шёпот. Кажется, делались ставки. Звенели кубки.

— Pridurok, — прошептала она нервозно, не спуская глаз с шахматного поля. Три-четыре хода и, кто знает, как отреагирует король на своё поражение? Да ещё в присутствии женщины.

— Вы что-то сказали? — быстро отреагировал Герман на её полузадушенный стон, следя за взметнувшейся рукой противника.

— Пожелала вам удачи, ваше величество, — вскинула руку, касаясь выбившейся пряди волос.

Звон опрокинувшегося кубка приковал внимание всех.

— Простите, ваше величество, — побледнела Наташа, глядя на растёкшееся красное пятно, медленно приближающееся к «полю боя». — Какая я неловкая. — Смахивала капли вина с подола платья.

Рука Бригахбурга, метнувшись к одной из фигур, изменила направление, и, зависнув над столом, так и не опустившись, упала на колено. Задумавшись, он посматривал на монарха.

— Мне лучше уйти, — привстала пфальцграфиня.

— Останьтесь. — Генрих держал её за запястье, не позволяя встать.

Слуга поспешно убирал стол.

Тотчас перед ней появилась ваза с фруктами, блюдо со сладостями и полный кубок вина, из которого она жадно отпила. На колени легла белоснежная салфетка. Тень слуги бесшумно отплыла за спину короля.

Сделав ход пешкой, Герард откинулся на спинку стула.

Теперь задумался король.

Игра пошла туго, без явного преимущества одного из игроков, и вскоре стало очевидно, что выигрывает его величество.

Наташа расслабилась, поддавшись внутреннему азарту, совсем забыв, что перед ней уже не её Герард и его отношения с монархом не должны её волновать. Но, нет, волновали.

Через три хода Генрих завалил ладью противника и начал окружение его короля.

Бригахбург, ни на кого не глядя, обдумывал очередной ход.

Девушка уже видела, что его положение безнадёжно и ликовала.

— Сдаюсь, — сказал граф, улыбаясь, шутливо приподняв руки и вставая со своего места. — С такой поддержкой… — уставился на пфальцграфиню.

Она облагодетельствовала его чарующей улыбкой: «Чем ты не доволен, паразит? Кто знает, возможно, я спасла твою задницу».

Обойдя столик, он пожал руку его величеству.

— Может, ещё сыграем? — Генрих намеревался продолжить игру.

— Сегодня я не в форме, — отмахнулся сиятельный.

— Понимаю, — многозначительно улыбнулся монарх, косясь за спину Наташи в сторону двери.

Предложив фавориту кубок и стукнувшись с ним, сделал несколько глотков.

Герард, глядя на девушку, приподнял «бокал» в её честь:

— За вашу прелестную гостью, ваше величество, — осушил до дна, мрачнея.

Пфальцграфиню снова била мелкая дрожь.

— Gad! — шикнула она чуть слышно.

Выпитое вино не помогало. Мышцы сковало льдом. Кровь отхлынула от лица. Сколько ей ещё предстоит здесь пробыть? Смыться не удалось и теперь придётся терпеть адовы муки до тех пор, пока королю не вздумается уйти на отдых. Выглядел он хоть и бодро, но усталые морщинки, залёгшие у глаз и прорезавшие лоб, говорили об обратном. Наташа знала, что его отец серьёзно болен, поэтому празднество — как она слышала — было скромным. Его размах в этот раз гораздо меньше привычного: ни менестрелей, ни скоморохов, ни театра, ни многодневных народных гуляний, ни вина, льющегося рекой.

Она очнулась, услышав, что Генрих, желая продолжить игру, приглашает кого-то из своей свиты. Господи, она не ослышалась?!

— Шамси, позволь тебе представить…

Пфальцграфиня подняла глаза на крепкую высокую фигуру в тёмно-сером одеянии. Сморгнула, не веря, уставившись в бронзовое лицо королевского дознавателя. А ведь она его уже стёрла из памяти. Он тогда обобрал и бросил её в таверне, лишив поддержки и помощи!

— Мы знакомы, — раздался его тихий бархатный баритон, и обаятельная улыбка скользнула по полным губам.

— Шамси Лемма, — пролепетала она, выдёргивая ладонь из его руки.

— Странно, — произнёс Генрих, хмурясь. — Все знакомы с пфальцграфиней, а я нет.

— Ваше величество, Вэлэри фон Россен не от мира сего. — Щека его дёрнулась. — Много путешествует… Ведёт замкнутый образ жизни…