Возвращение

— Если бы долг не был возвращён согласно Соглашению, ты бы стала женой палатина. Вы были помолвлены.

— Да ладно… Мне отец ничего не говорил об этом.

— Потому и не говорил, что долга уже нет и помолвка расторгнута.

С языка готов был сорваться вопрос:

— А какой долг на днях вернул пфальцграф? Его сумма, правда, на порядок меньше указанной. Был ещё один долг?

А чему она удивляется? По словам Ретинды семьи были очень дружны. Но вслух сказала другое:

— Вот и хорошо, что всё в прошлом. — Мысленно перекрестилась, вдруг представив себя женой этого сноба.

— Больше нет вопросов? — Эрих поднялся. — Сегодня вечером пусть подготовят покой для господина судьи.

— Разве он не пойдёт на празднество?

— Вэлэри, какая нам разница? Он прислал мальчишку. Наше дело — соблюсти условия договора.

Она была согласна с Эрихом, но мысль о том, что в одном из элитных покоев будут прелюбодействовать, беспокоила. Стоило только подумать, чем она сама занимается с Герардом, щёки залило жаром. Если в XXI веке между полами царят свободные отношения и такая связь не вызывает вопросов, то здесь плотские утехи вне брака и есть блуд, то есть большой грех.

Мысли о прошлом — или будущем? — вызвали образ Яробора. Как он, где? Наташа улыбнулась, вспомнив его пение. Вот же сумел — ничего не сказав, не нарушив данной себе клятвы, — сказать обо всём. По душе словно острыми шипами прошлись. Значит, портал открывается в подвале замка Бригах и ведёт прямиком в XXI век. В русские земли. Шашлыки, водка, Есенин в исполнении Александра Малинина… До чёртиков было любопытно узнать, как сложилась жизнь русича в новом для него времени и как ему удалось вернуться назад. Всё. Теперь она об этом никогда не узнает.

С утра изнывала в ожидании Бригахбурга, представляя его реакцию на сообщение о том, что её пригласили на праздник, пусть и в приказном порядке. И не куда-то там в нижнее крыло, а к самому принцу, которого, возможно, удастся увидеть. От этой мысли сердце забилось быстрее. Всё происходящее казалось сном. Только вот оно — платье цвета бордо, подогнанное под её рост и украшенное вышивкой, висит на напольной вешалке. К нему идеально подошёл комплект из серёжек, кольца и колье с изумрудами. Жаль, что к этому дню не удалось изготовить утум.

Ученик ювелира появился вчера после обеда. Снял с пальца мерку, уточнил детали, проявив смекалку и профессиональный интерес. Наташе понравилось, как он подошёл к решению непростой задачи, на лету схватывая пожелания клиента и, главное, зная, как воплотить замысел в потрясающее изделие.

— Эмиль, вижу, ты уже постиг все нюансы ювелирного искусства. — Синяк на худом лице юноши потемнел и стал ярче. Большие карие глаза возбуждённо блестели. — У тебя есть самостоятельные работы?

— Да, госпожа. — Не совсем понимал мудрёную речь пфальцграфини.

— Это кольцо, — кивнула на рисунок, — ты будешь изготавливать?

— Да, госпожа.

— Сколько тебе осталось обучаться у хозяина? — Подвинула к нему кубок с морсом и блюдо с рыбным пирогом. — Ешь.

— Два года, госпожа.

— А потом?

— Буду отрабатывать долг за обучение.

— То есть, будешь бесплатно работать на хозяина?

Он кивнул, откусывая большой кусок пирога.

— А если я выкуплю твой долг у герра Либенхофена, сможешь самостоятельно работать на меня?

Он перестал жевать, уставившись на госпожу:

— Смогу… Только хозяин не продаст закладную, — проталкивал слова через набитый едой рот. — Кто тогда будет работать?

— Посмотрим, — улыбнулась Наташа. В этом мире всё имеет свою цену. Так было и будет всегда.

В который раз подошла к платью, любуясь искусной вышивкой. Волновалась. Хотелось выглядеть на все сто. Хотелось посмотреть на Герарда, когда он увидит её в этом наряде. В чуть размытом серебряном полотне зерцала бледное лицо в ореоле медных волос казалось кукольным. Приподняла тяжёлые волосы, укладывая замысловатой «ракушкой», закрепляя недавно вошедшей в моду сеткой для волос из нашитой на тонкую тесьму золотой канители, удерживая конструкцию обручем с самоцветами. Усомнилась, так ли необходимы ювелирные украшения с изумрудами? Не перебор ли? С ними воздушный образ девы из зазеркалья утяжелялся, приземлялся, хоть и выглядел статусно. Казалось, что тонкой цепочки с нательным крестиком, прячущимся в вырезе платья, вполне хватало для выбранного персонального имиджа.

В дверь бойко постучали и, не дождавшись ответа, она распахнулась. Улыбающаяся Хельга ввела зарёванного всхлипывающего Гензеля, прижимающего к груди… Наташа присмотрелась…

— Куно?!

Кот, крепко зажатый в объятиях пастушка, испуганно таращился на людей.

— Да! — кивала графиня. — Наш бродяга вернулся и так раскричался под дверью… Слуга только что принёс.

— Почему плачем? — присела пфальцграфиня перед мальчиком, сама готовая разрыдаться.

— Да вот, полхвоста нет и ухо порвано. — Хильдегард трепала между пальцами огрызок зажившего уха. — Фиона осмотрела его. Была глубокая рана на груди, затянулась новой кожей, обросла шерстью.

— Так ведь зажило, Гензель, — прижала всхлипывающего мальчишку к себе. — Не плачь, мой мальчик. Видишь, он вернулся к тебе!