Возвращение

Открылась пассажирская дверь фургона, и я, ошеломленная происходящим, не сразу узнала Артура Причарда в дорогом темно-синем костюме. У меня возникла безумная надежда, что все это такой план, чтобы нас спасти. Я шагнула к нему, готовая умолять о пощаде, когда из-за фургона вышел Роджер. Увидев меня, он засмеялся и покрутил головой, будто не веря своим глазам. У Даллас при виде Роджера вырвался нечеловеческий вопль: так кричат умалишенные – или дикие звери.

Мне не верилось, что это происходит наяву. Я попятилась, наткнувшись на Джеймса. Причард сунул руки в карманы пиджака.

– Простите меня, Слоун, – печально произнес он. Его блестящие туфли постукивали по асфальту, когда он пошел к нам, не сводя взгляда с Джеймса.

Джеймс обнял меня рукой и медленно повел назад, а потом в сторону, потому что нас окружили хендлеры. Можно было попробовать пробиться с боем, но их слишком много, исход предрешен. Я оглянулась на лес, гадая, там ли Релм, видит ли он нас, может ли помочь.

– Я не хотел вас предавать, – продолжал доктор, – но я предупреждал, что бегство добром не кончится. Вы доверились не тем людям.

От потрясения и горя я не совсем понимала, о чем он говорил, и только прижималась к Джеймсу, который старался меня прикрыть. Даллас билась в руках хендлера и звала Каса, но наш друг стоял в стороне и беспомощно смотрел на нее.

– Они приехали за Панацеей, Слоун, – сказал Причард. – Простите меня.

Боль исказила его лицо, и я поняла, что он изначально не собирался нас подставлять.

– Почему вы им помогаете? – вырвалось у меня.

– Не я сказал им, что Панацея у вас, – ответил Причард, – хотя и знал об этом. Среди вас есть их человек. Я сказал в Программе, что могу помочь уговорить вас сдаться. – С трудом сглотнув, он оглянулся на Роджера, который начал вслушиваться в то, что говорит доктор. – На самом деле я приехал, чтобы вы поступили правильно.

Джеймс замер. Мое лицо застыло.

– То есть? – спросила я.

– Не дайте Панацее попасть им в руки…

Не договорив, Причард с коротким криком забился в конвульсиях – через дротики тазера по его телу проходил электрический разряд. Он рухнул на асфальт, дергаясь, как рыба на суше. Я в ужасе закричала.

Джеймс схватил меня за локоть, и мы побежали, но один из хендлеров перехватил меня за талию и оторвал от Джеймса, подняв в воздух и попятившись к фургону. Крик стоял повсюду. Причард безжизненно лежал на асфальте. Кас стоял неподвижно. На Джеймсе повисли двое, пытаясь скрутить и увести.

Когда хендлер опустил меня на землю, чтобы связать, я с силой пнула его, потеряла равновесие и полетела на асфальт, ударившись головой. В глазах вспыхнули звезды. Что-то теплое потекло со лба и попало в глаз. Я заморгала, вытирая кровь.

Хендлер бросился ко мне, но Кас крикнул: «Подождите», чем меня немало удивил. Я, не вполне придя в себя от ушиба, подняла взгляд: Кас шел, подняв руки в знак того, что не собирается сопротивляться.

– Беги, Кас, – слабо сказала я, преодолевая дурноту. Ему выпал шанс спастись.

При виде его хендлер отступил. Джеймс с другой стороны парковки смотрел на нас с тревогой и страхом. Подойдя, Кас поджал губы с совершенно несчастным видом.

– Прости меня, Слоун, – сказал он.

Я снова стерла кровь, заливавшую глаз, и медленно села. С трудом вздохнув, потому что новость стала настоящим ударом под дых, я заплакала.

– Нет, – сказала я, начиная все понимать. – Нет, Кас!

– Ты им только Панацею отдай, – взмолился он вполголоса, будто это ему было больно. – Отдай Панацею, и вас отпустят.

– Сукин сын! – заорал Джеймс. Хендлеры опомнились и оттащили его на несколько шагов. – Я тебя убью, черт возьми!

Глаза Каса стали жалкими, но он снова обратился ко мне:

– Отдай им таблетку, Слоун, и все закончится, мы сможем вернуться домой!

Слезы смешивались с кровью. От шока я не нашла слов.

– Нельзя же всю жизнь бегать, – говорил Кас. – По моим сведениям, мы опередили их всего на несколько дней. Нас бы в любом случае поймали. Я заключил сделку – Панацея в обмен на нашу свободу.

Голова кружилась уже не только от удара об асфальт. Причард без сознания лежал неподалеку. Стоявший за ним Роджер наблюдал за нами с тошнотворной ухмылочкой. По его лицу было видно, что у него нет ни малейшего намерения нас отпускать. Я попыталась встать, но споткнулась и разбила колено, вскрикнув от боли. Услышав звуки потасовки, я поняла, что Джеймс снова пытается прорваться ко мне. Больше его никогда ко мне не подпустят. Я села и огляделась, обратив внимание, что Даллас будто впала в ступор.

Взгляд ее расширенных глаз блуждал, рот приоткрылся. Руки были скручены вокруг тела, будто она обнимала себя. Хендлер ее удерживал, но она не сопротивлялась, лишь смотрела на своего лучшего друга, оцепенев от горя. Я заплакала от жалости к ней – единственный человек, которому Даллас вновь решилась доверять, всех нас предал.

Кас перехватил мой взгляд и обернулся. При виде Даллас он опустил голову, скрывая слезы.

– Отпустите ее! – крикнул он напряженным голосом. – Она вообще ни при чем! Вы сказали, вас интересует только таблетка!