Возвращение

Никто не должен это знать. И она сама меньше всех. Образ Андреа влетает на кухню и целительным бальзамом ложится на жгучую рану жуткой догадки.

Ангел утешения.

Дитя забвения.

Ничего не произошло. Нет никаких предчувствий.

Только она.

Она снова встает. Подходит к шкафу и достает две таблетки из банки коричневого стекла. Запивает водой прямо из ладони.

От боли.

От бессонницы.

От снов, предчувствий и догадок.

«Почему?» – спрашивает она себя, снова поднимаясь по лестнице.

Я так молода. Я только начала жить, но уже связана по рукам и ногам.

Этим мужчиной.

Этой дочерью.

Этим больным телом.

Этим решением вечно молчать?

Часть VIII 16–22 мая 1994-го

28

С небольшого расстояния Мюнстер дал бы Леоноре Кончис лет тридцать – тридцать пять.

Когда он подошел ближе, то понял, что для большей достоверности нужно прибавить хотя бы лет двадцать.

Возможно, иллюзию создавало и то обстоятельство, что она позволила побеседовать с ней в этой плохо освещенной конторе, где в каждом углу стояло по такому длинному дивану, что им приходилось повышать голос, чтобы друг друга услышать. «Ее молодость существует в сумерках», – подумал Мюнстер.

Искать ее пришлось довольно долго. Отчасти оттого, что она больше десяти раз переезжала с тех пор, как встречалась с Верхавеном в конце семидесятых, отчасти оттого, что она переменила фамилию.

Но это всего лишь раз. Теперь ее звали ди Гоаччи, и вместе со своим пожилым супругом-корсиканцем она держала магазин яркой дамской одежды в центре Грунстада.

– Леопольд Верхавен? – переспросила она, положив одну затянутую в черный нейлон ногу на другую. – Почему вы меня допрашиваете?

– Это не допрос. Я просто хочу задать несколько вопросов.

Она закурила и поправила кроваво-красную кожаную юбку:

– Тогда давайте. Что вы хотите узнать?

«Не имею никакого понятия, – подумал Мюнстер. – Просто комиссар заставил разыскать вас».

– Расскажите о ваших отношениях, – попросил он.

Леонора Кончис выпустила дым через нос и приняла скучающий вид. Она явно не испытывала особой симпатии к полицейским в целом, и Мюнстер понял, что в этом ее вряд ли удастся переубедить.

– Я и сам считаю не очень приятным копаться в чужих вещах, – объяснил он. – Мы могли бы сделать это по-быстрому, и тогда я сразу оставлю вас в покое.

Сказанного оказалось достаточно. Она кивнула и облизала губы наигранным, хорошо отработанным движением языка.

– Хорошо. Вы хотите узнать, можно ли его причислить к квалифицированным женоубийцам? Меня об этом спрашивали и раньше.

Мюнстер кивнул:

– Я понимаю.

– Не знаю, что вам сказать. Мы встречались всего несколько месяцев. Я познакомилась с ним случайно, как раз когда распался мой второй брак. Я была очень подавлена и нуждалась в мужчине, который бы обо мне заботился… вдохнул в меня жизнь, так сказать.

– Ему это удалось?

Она пожала плечами:

– Вы женаты, интендант?

– Да.

– Мне не нужно выбирать выражения?

– Нисколько.

– Тогда попробуем. – Она сделала гримасу, которая, возможно, представляла собой улыбку. – Леопольд был очень грубым любовником. Поначалу мне это нравилось, наверное, это было как раз то, что мне требовалось на тот момент. Но бурный секс хорош только первые несколько раз, а потом хочется чего-то более спокойного, чувственного, вдумчивого… ну, вы понимаете. Ясно, что еще это бывает полезно, чтобы освежить долгие отношения, но каждый раз… ну уж нет, спасибо.

– Это точно. – Мюнстер сглотнул. – То есть он был все время таким?

– Да, – ответила Леонора. – Это стало раздражать. Я ушла от него через пару месяцев. Да и место, где он жил, настоящая дыра… прямо посреди леса, да и вообще. Хотя, наверное, тогда я нуждалась именно в этом… лес, природа и все такое.

«Только я с трудом представляю тебя в курятнике», – подумал Мюнстер и почувствовал, что у него подергивается уголок губы.

– Но у него не было явной склонности к насилию?

– Нет, – решительно ответила она. – Он был замкнутым и очень невоспитанным типом, но я никогда не испытывала рядом с ним беспокойства или страха.

– Вы знали, что он сидел за убийство?

Она кивнула:

– Он рассказал об этом после нашей первой ночи. Объяснил, что на самом деле был невиновен.

– Вы ему поверили?

Она засомневалась, но только на секунду.

– Да. Я не думаю, что Леопольд Верхавен мог убить женщину таким способом. Он был своеобразным, это без сомнения, но он не был убийцей. Я говорила то же самое на втором суде, но, естественно, никто меня там не слушал. Его осудили уже заранее.

Мюнстер кивнул.

– Вы не общались после того, как расстались?

– Нет. Кто его убил? Вы ведь это хотите узнать или как?

– Да, – ответил Мюнстер. – Именно это. У вас есть предположения на этот счет?

Женщина покачала головой:

– Никаких. – Она затушила сигарету. – Интендант, надеюсь, на этом все? У меня есть неотложное дело.

– Думаю, что да. – Мюнстер протянул свою визитную карточку: – Позвоните, если вспомните что-то важное.

– Что, например?

«Откуда я знаю?» – подумал Мюнстер, поднимаясь с дивана.