Возвращение

Мне было одиноко, но это было совсем не то одиночество, которое я испытывала в Нью-Йорке после разлуки с Крисом. Тогда я была в ярости, ощущала оскорбленное самолюбие и не находила себе места, переживала и расстраивалась, хотя и не отдавала себе в этом отчета. То было время гнева. Но теперь, после смерти Криса, все стало по-другому. Гнев исчез. Сходство было только в одном: я чувствовала одиночество. Потеря была безвозвратной, и я начинала примиряться с этой мыслью. Корабль мой стоял на якоре, плыть было некуда. Да и не хотела я никуда плыть. Я много рисовала, перечитала уйму книг и все больше и больше замыкалась в себе, словно собиралась постричься в монахини. Это напоминало темный тоннель: едешь, едешь, а свет впереди так и не брезжит… Лишь бы добраться до конца тоннеля, а там… Там увидим.

В июне Сэм предстояло уехать к отцу, и я подумывала о путешествии в горы, к озеру Тахо, чтобы хоть ненадолго сменить обстановку, но колебалась. Я была счастлива дома, в окружении вещей Криса. Хорошо было спать в его постели, зарываться лицом в его свитера и рубашки… В конце концов я все же вышла за Криса, но моим мужем стал мертвец и увел меня за собой. Теперь я была почти так же мертва, как и он.

– Сэм, звонят в дверь! Я наверху, так что открой, пожалуйста. Только спроси, кто там.

Ворвался Том Барди и понесся по лестнице, прыгая через две ступеньки.

– Пег прилетает!

– Когда?

– Завтра. – Он улыбался от уха до уха.

– Да неужели? Это точно? Как ты узнал? – Забавно. Я ничего об этом не слышала.

– Она позвонила мне, – досадливо пояснил он. Как я смела сомневаться?

Странно. Правда, в последнем письме, кажется, был какой-то туманный намек.

– Самолет прибывает рано утром. Я поеду ее встречать.

Хотелось спросить, нельзя ли к нему присоединиться. Я знала Пег всю мою жизнь, а тут появляется какой-то чужак и встревает между нами. Но я ничего не сказала. Может, Пег это по душе. Она ведь позвонила ему, а не мне.

Затем зазвонил телефон. Это была Пег. Легка на помине.

– Завтра прилетаю!

– Я уже знаю.

– Ох…

– Том стоит рядом.

– Передай ему привет. Можно остановиться у тебя? – И все мои подозрения тут же испарились. Или почти испарились.

– Ну конечно! Я соскучилась. Ты надолго?

На недельку-другую. Может, и больше. Посмотрим. Вообще-то я оформила отпуск натри недели, но на обратном пути хотела навестить маму.

– Прекрасно. Том сказал, что встретит тебя. Слушай, почему бы тебе не перебраться сюда?.. Ладно, посмотрим. До завтра, Пег. Жду с нетерпением! – Мы попрощались, и я повесила трубку.

– Почему она не поговорила со мной?

– Ей надо торопиться, Том. Завтра она будет здесь. – Он напоминал обиженного ребенка. В точности как Крис или Саманта.

Том сбежал по лестнице и был таков. Когда мы увиделись в следующий раз, он стоял у дверей позади Пег и сиял так, словно нашел клад. Пег бросилась ко мне в объятия, мы захохотали, завизжали и начали целоваться. Сэм тоже внесла свой вклад в поднявшуюся кутерьму. Настоящее возвращение домой.

– Добро пожаловать. Мы стосковались по тебе.

– Ну что ж, я вижу, у вас тут без перемен. Господи, как я рада, что приехала!

Том отнес ее вещи в комнату Сэм и тут же возвратился. Настало время ленча, мы поели, немного отдохнули, а потом Пег с Томом захотели прогуляться и предупредили, что сходят в кино. Я рано легла спать и не слышала, когда вернулась Пег.

На следующее утро Пег спустилась завтракать с крайне серьезным выражением лица. Это означало, что она собирается «провести со мной беседу». Мама Пег будет учить меня уму-разуму. Чашка кофе и усмешка помогли мне взять себя в руки. Я действительно соскучилась по Пег.

– Джиллиан., – решительно заявила она.

– Да, Пег? Или мне тоже начать называть тебя Маргарет? Ты сегодня вылитая Маргарет. – Ни намека на улыбку.

– Где Сэм?

– Играет с друзьями, а что?

– Я хочу сказать тебе кое-что, не предназначенное для ее ушей. Джилл, вчера я сказала, что у вас тут без перемен, но и сама не знала, насколько я права. Господи, Джилл, все вещи Криса на месте – его бумаги, одежда, рубашки, даже зубная щетка. На кой черт это нужно? Тебе двадцать девять лет. Он мертв, ты жива. Держу пари, ты даже не зашла в его кабинет. Права я? Ну что, права?

Нечестный удар. Все правда, но ей этого не понять. Да и как понять? У Пег щедрое сердце, она полна жизни, но у нее никогда не было ни мужа, ни детей, она не теряла ни любимого человека, ни его ребенка. До нее не дойдет.

– Пег, ты не понимаешь…

– Все я понимаю. Намного больше, чем ты думаешь, и уж наверняка больше, чем ты сама. Знаешь, со стороны виднее. И Том считает так же. Он говорит, что ты ходишь в одежде Криса и говоришь о нем так, словно он жив. Ты ничего не делаешь, никуда не выходишь. Джилл, у меня от этого волосы встали дыбом.

– Не от чего им вставать дыбом. Как хочу, так и живу. Черт побери, есть из-за чего поднимать шум. Как будто я по улицам шляюсь в его одежде. Кончай пудрить мне мозги, понятно? – Я здорово разозлилась, потому что правда, прозвучавшая в ее словах, задела меня за живое. Пег не имела права так говорить.