Возвращение

– Я работал в нью-йоркском банке, а одна девчушка мне как-то говорит: «Вчера я была на потрясающем балу. Эта женщина знает, как надо на них одеваться». И она оказалась права. Замечательная вечеринка! Хотите верьте, хотите нет, но после этого бала она вышла замуж, меня перевели в Лос-Анджелес, а моя сестра родила двойню! Я имею в виду, что все это случилось после того листопада. – Он посмотрел на меня так, словно в это действительно невозможно было поверить.

– Спасибо за отзыв о бале, я все поняла. Похоже, у вас действительно выдался трудный год, – поддакнула я и с ужасом поняла, что поощряю его излияния.

Ага. Иногда я сижу и думаю: «Кто бы поверил год назад, что я окажусь в Лос-Анджелесе?» Я имею в виду, что попал в новый мир и начал новую жизнь.

– Мм-м… Я понимаю, что вы имеете в виду. Действительно, кто бы поверил? – Я снова отвернулась и принялась глядеть в иллюминатор, любуясь облаками.

– Знаете что, Лиллиан, вы изменились. Я бы ни за что не узнал вас, если бы не моя память на лица. – Какое-то время он пристально смотрел на меня. – Ага, вы здорово изменились. Как-то по-другому стали выглядеть. Не старше, но по-другому. – Тут ты прав, братец. Именно «по-другому», хотя и старше тоже. О'кей, можешь смело утверждать это, потому что, малыш, я дорогой ценой заплатила за эту перемену.

Я снова отвернулась, на этот раз окончательно, и проспала до самой Ниццы.

– Veuillez attacher vorte ceinture de surete, et ne pas… Пожалуйста, пристегнитесь… Мы прибываем в Ниццу приблизительно через пятнадцать минут; местное время три часа тридцать пять минут, температура воздуха семьдесят восемь градусов по Фаренгейту. Спасибо за то, что вы предпочли компанию «Пан-Америкэн». Надеемся, что вы получили удовольствие от полета, и желаем вам приятного отдыха в Ницце. Если вы желаете забронировать места на обратный рейс, просим предъявить наш билет сотруднику бюро, находящегося в главном вестибюле аэровокзала. Благодарим вас, до свидания… Mesdames et messieurs, nous allons atterrir a Nice dans… Merci et au revoir.

Самолет коснулся колесами выщербленной посадочной полосы и покатился к зданию аэровокзала, но остановился достаточно далеко от него в ожидании, пока к дверям подвезут трап. Я спустилась по ступенькам и огляделась. Никаких следов Гордона. И тогда я вспомнила про таможню. La douane. Должно быть, они ждут с другой стороны. Я чувствовала себя на удивление спокойно, только испытывала легкую досаду, что не успела напоследок причесаться. Проспала до последней минуты, и пришлось исправлять эту ошибку на ходу. Тело ломило, путешествие было долгим.

Таможенник, похожий на араба, не глядя поставил печать на моем паспорте и чемоданах. Американский паспорт. Абракадабра, китайская грамота… Они ненавидят нас, но по крайней мере не роются в нашем багаже. В Штатах же все совсем по-другому.

– До свидания, Лиллиан… Надеюсь, увидимся на обратном пути. – Мой друг с противоположной стороны прохода. Гордона все нет. Может, задержался в пути? Может быть. А вдруг… Нет, только не это! О господи, прости и помилуй… Ты не можешь быть таким жестоким. Нет, о нет… Поддавшись панике, я подняла голову и вдруг увидела его. Он был выше, чем мне казалось, тоньше, борода гуще, глаза более голубые, лицо смуглее. Вид у него был такой, словно он сомневался, словно не был уверен, имеет ли право подойти и обнять меня. Все последние месяцы стояли между нами, их история читалась не только в его глазах, но и в моих – теперь я твердо знала это. Мы застыли на месте, молча глядя друг на друга.

– Следите за ступеньками, мадам, тут очень высокие ступеньки. Следите за ступеньками, сэр…

С площадки, на которой находилась таможня, нужно было спуститься по двум крутым ступеням, и охранник предупреждал об этом каждого прибывшего туриста. Вы правы, мсье, ступенька действительно очень высокая. А в моих ушах звучали слова Тома: «Смелее, Джилл. Не останавливайся на полдороге…» Я медленно, осторожно, тщательно шагнула вниз, внимательно смотря под ноги. Всегда нужно смотреть под ноги. Взгляни на эти ступени – раз… два… – и ты уже на другой стороне.

Он бесконечно долго смотрел на меня, словно не верил собственным глазам, затем медленно привлек к себе и нежно обнял.

– Я вернулась, – уткнувшись в его плечо, прошептала я.

Тогда он закрыл глаза и крепко прижал меня к груди.

– Теперь вижу. Я думал, что потерял и тебя.

Мы снова смотрели в лицо друг другу, и в наших глазах отражались все прожитые годы, люди, с которыми мы жили, которых любили и теряли по своей и чужой вине: его жена… мой муж… Хуанита… Грег… Крис… Они стояли вокруг нас и следили за тем, как мы, взявшись за руки, возвращаемся домой.