Возвращение

 - Товарищ капитан, а оружие нам выдадут? - раздался неуверенный вопрос из первой шеренги строя.

 - Оружие добудете в бою! - Ответ капитана не оставлял выбора: - Кто из вас останется в живых тот и будет зачислен в батальон...

 Ночью началась кровавая переправа... Из четырехсот человек в живых осталось всего семьдесят два бойца. Рядового Сафонова зачислили в пулемётчики и выдали станковый пулемёт системы «Максим». Он попробовал поднять его и признался напарнику:

 - Хрен поднимешь!

 - Тяжеленая штуковина, - первый номер их расчёта отличался редким прагматизмом, - хорошо, что разбирается на несколько частей.

 После нескольких выкашивающих боёв изрядно потрёпанную часть отвели в тыл и в разбитых железнодорожных «теплушках» направили под Новую Руссу. Там формировалась 171-я стрелковая дивизия полковника Негоды. Николай полгода воевал в ней, а после лечения лёгкого ранения попал в 383-ю «шахтёрскую» дивизию.

 ***

 Когда Митя Сафонов вернулся в Криницы его семья уже жила в землянке, их хату сожгли каратели, когда забирали в кутузку.

 - Сводный батальон! – шутил неунывающий Илья Афанасьевич. - Цельных 18 человек набилось...

 - Откуда хоромы?

 - Блиндаж остался после прохождения фронта – вот и заселили.

 Духота утром стояла такая, что хоть топор вешай. Корову поставили в сарай без крыши – накрыть нечем было.

 - По весне построим себе отдельную землянку. – Решили на семейном совете.

 Нашли в роще разрушенный блиндаж, построенный немцами в три дубовых наката. Сафоновы понемногу разобрали его и, с помощью коровы, натаскали себе брёвен на землянку. Знакомый дед-печник сложил из кирпича грубку.

 - Перезимуете, як короли... – пообещал он и взял сверх оговоренной платы мешок картошки.

 - Настоящие хоромы!

 Летом 1944 года оперуполномоченные из района объявили, чтобы к осени в землянках люди не жили.

 - Приказ, конешно, хороший, но в лес даже по дрова не пускают! – сплюнул старший Сафонов.

 - Придумаем чего-то…

 - Где брать материал для строительства – эта головная боль не для начальства.

 Ночью, таясь, на коровах стали разволакивать ели с дороги  на Донаху. Во время оккупации немцы выпилили ели вокруг заброшенной помещичьей усадьбы и, добавив брёвен из леса, с помощью строительного батальона словаков, замостили этот большак.

 - Потом в грязи потонем… - подумал Илья Афанасьевич, но каждую ночь отправлялся за строевым лесом.

 Только он с помощью домочадцев собрал новый дом, как пришла беда. В донаховском лесу была создана исправительно-трудовая колония на 300 человек.

 - Аукнулась мне должность немецкого старосты. – Тихо сказал он жене, когда за ним пришли.

 - Неужто они не понимают, - изумилась Авдотья, - ты служил не немцам, а людям?

 В лесном лагере отбывали срок «не злостные» полицаи, самогонщики, те, кто попался на воровстве колхозного имущества, неплательщики налогов. Лагерники изготовляли деревянные срубы, повозки, бочки; выжигали древесный уголь и варили дёготь.

 - Кто там будет разбираться?

 - Отработаешь год и вернёшься домой. – Успокоила его супруга.

 Дёготь гнали из бересты, набивая её в керамические сосуды, называемые кубами. Эти кубы, вмазанные в печи, нагревались снизу, из них и вытекал дёготь, так необходимый в хозяйстве. Его использовали для смазки обуви, колёс, качелей, упряжи, повозок, для изготовления лекарств, для отпугивания оводов.

 - В углежоги пойдёшь. – Осмотрев нового поселенца, решил косоглазый бригадир.

 - А у меня есть выбор?

 Углежоги жили в лесу неделями. Они выкапывали большие ямы, набивали их дровами и поджигали. Хитрость состояла в том, чтобы вовремя погасить этот исполинский костёр, закрыть яму дёрном и потушить угли.

 - Если закроешь слишком рано – вместо углей окажутся головешки, - учил новичка парнишка, укравший в соседнем колхозе мешок зерна, - если поздно, то будет одна зола.

 - Понятно… 

 Воду носили себе в вёдрах из деревни Воронино километра за два. Наступившей зимой измотанный лесной жизнью Сафонов споткнулся при спуске с крутой горки. Вода из оцинкованных вёдер окатила его с ног до головы. Пока Илья Афанасьевич добежал до тепла, коварная болезнь пробралась в  стареющее тело. К вечеру он слёг с высокой температурой, а через пару дней умер от воспаления лёгких.

 … После освобождения от немцев на 60 хозяйств в Криницах осталось 12 коров. Весной в хозяйстве Сафоновых приключилась великая радость – отелилась корова. Только вот после отёла не встала.

 - Без ветеринара подохнет! - мать послала к нему Митю.

 - Как я его уговорю прийти?

 - Придумай что-нибудь…

 Стоял март 1945 года, снег начал таять – самая распутица. Парнишка был обут в лапти, одет в укороченную топором шинель, на голове – «будёновка». Часа за два с «гаком» дошёл до места. Люди указали, где живёт ветеринар. Вышел из хаты старый мужик, выслушал и сказал:

 - Пешком не пойду. Ищи лошадь.

 - Кто ж мне даст лошадь?

 - Это твои проблемы…

 На сахарном заводе, взорванном немцами при отступлении, велись восстановительные работы. На заводе работали военнопленные немцы. Митя узнал у охраны, где живёт их начальник. Пришёл к дому, постучал в дверь, вышла девочка лет десяти.

 - Чего надо?

 - Позови отца.