Возвращаясь в рай

Я закатил глаза, в то время как Деймон спрашивает Ленни, что произошло. После небольшой паузы и предупреждающего взгляда от меня, Ленни говорит, что все в порядке. Мэгги вынимает путеводитель по Испании и надевает очки в проволочной оправе. Они должно быть новые, потому что раньше я не видел ее в очках. Она отворачивается от меня, концентрируя свое внимание на книге, и грызет посередине свой карандаш. Я смотрю, как она рисует круги на некоторых страницах и собачек на других.

— Планируешь поехать в Испанию? Снова? — спрашиваю я. До того, как я покинул Рай, она что-то говорила об изменении планов и о том, что она не проведет весенний семестр за рубежом. Она закрывает книгу, засовывает ее и огрызок карандаша в рюкзак.

— Да.

И все. Никаких деталей и объяснений. Не то, чтобы она должна… Определенно она не хочет разговаривать со мной или смотреть на меня по этому вопросу.

Через два часа, Деймон паркует фургон на остановке для отдыха.

— Все на выход. Идите в туалет и разомните ноги. Мы быстро поужинаем здесь.

Пока мы ждем остальных из туалета, я подхожу к Мэгги, стоящей возле торгового автомата.

— Что случилось? — спрашиваю я, пытаясь вести себя нормально. Она смотрит на меня со смесью отвращения и удивления.

— В чем дело? Ты что, шутишь, Калеб? Ты исчез на восемь месяцев. О тебе ничего не было слышно семь месяцев.

Дерьмо. У меня такое чувство, что что бы я ни сказал, это будет не достаточно хорошо, но все же я попытаюсь.

— Мне жаль.

— Мне тоже жаль, — Мэгги поворачивается и уходит, ее хромота служит суровым напоминанием о той роковой ночи два года назад. Для покалеченной девушки, она хромает очень быстро. Я бегу, чтобы догнать ее, потому что я глупый и меня нельзя оставлять надолго в одиночестве.

— Хочешь сказать, что не думала обо мне, пока меня не было? — спрашиваю я ее. Она пожимает плечами.

— Я думала о тебе. Но потом я вспоминала о том, как ты оставил меня.

— Дело не в тебе, Мэгги. Ты же знаешь.

— Я не хочу вспоминать это, — говорит она, приближаясь к фургону, — Я двигаюсь дальше.

Я делаю шаг перед ней, останавливая ее, прежде чем она будет слишком близко к остальной части группы. Они не должны знать о наших делах.

— Ты не можешь игнорировать меня вечно.

Она качает головой и отталкивает меня.

— Нет, я не могу игнорировать тебя. Я не могла бы, даже если бы захотела. Но не пытайся заставить меня говорить о… нас.

Она шепчет «нас», как будто это большая тайна, и она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что у нас были отношения, которые вышли за рамки простой дружбы. Вернувшись в фургон после обеда, она кладет руки на колени и смотрит прямо перед собой. Деймон везет нас в палаточный лагерь. Через некоторое время, я замечаю, что ее глаза начинают закрываться.

— Ты можете наклониться ко мне, если хочешь спать, — предлагаю я, — Я обещаю, что не буду тебя трогать и все в таком роде.

— Нет, спасибо. Я захватила дорожную подушку, — она роется в своем рюкзаке и достает надувную флуоресцентную зеленую самолетную подушку. Она надувает ее, кладет под шею, совсем как Мэгги, которую я знал.

Эмоциональная, сознательная Мэгги.

Она почти сразу засыпает, а через час, все, кроме меня и Деймона, спят. Девушка в наушниках храпит так громко, что я думаю Мэгги и девчонке с татуировками придется пользоваться затычками для ушей на протяжении всей поездки.

— Вздремни, Калеб. Ехать еще долго, — говорит Деймон.

— Я перестал дремать когда мне было два года, — говорю я ему, воруя еще один взгляд на спящую Мэгги. Я разочарованно вздыхаю и смотрю на свое колено. Я подпрыгиваю вверх и вниз в такт работе двигателя фургона. Я переживаю, и даже не знаю, почему. Я хотел бы встать и потратить эту нервирующую энергию, или бежать, пока мое тело не будет умолять меня остановиться. Вместо этого, я сижу здесь, размышляя. Когда я был в колонии, у меня было слишком много времени на размышления. Размышлять слишком усердно и слишком долго опасно для тех, у кого внутри есть демоны, пытающиеся вырваться наружу.…

В то время как Мэгги спит, я ей завидую. Я рад, что она двинулась дальше, но я не уверен, что я тоже движусь вперед. Я оставил Рай, но я такой же парень в таком же затруднительном положении, каким я был в то время. Когда мы, наконец, прибываем в палаточный лагерь, Дэймон выскакивает из фургона чтобы зарегистрировать нас. Он возвращается через пять минут, нахмурившись.

— Плохие новости, — говорит он.

— Туристы решили, что не хотят слушать кучу душещипательных историй? — спрашиваю я.

— Нет, у них только один свободный домик. Это означает, что…

— Парни и девушки спят в одном домике? — спрашивает татуированная девушка.

Дэймон вздыхает. Он, очевидно, не доволен этим отклонением от своего плана.

— Да. Я буду спать в соседнем домике, с консультантами. Я буду проверять вас, ребята каждые несколько часов. Все согласны?

— Умм, нет! — объявляет другая девушка, — Я не переодеваюсь перед парнями.

— Там ванная комната для девочек всего в нескольких футах от домика, — сообщает ей Дэймон, — Вы можете переодеться там, Триш.