Вознесение черной орхидеи

- Чтобы проблема выбора не смыла яркие краски твоего осознанного решения, моя храбрая, ранимая девочка!

- О! – она смущена, но от этой стеснительности-возмущения улыбка сияет еще ярче.

- Ну, полагаю, ты простишь мне этот нечестный тактический ход?

Сжатие губ в игривой имитации обиды, в глазах чертики пляшут контемп в честь триумфа сбывшейся мечты. Он готов поклясться, что читает невысказанное признание на ее чувственных дрожащих губках.

«Я бы все равно это сделала…»

Бесчувственный голос службы оповещения по громкой связи заставляет ее вздрогнуть.

- Объявлена посадка на рейс 12** Харьков- Мюнхен, пассажирам просьба пройти к терминалу регистрации…

- Сгорят билеты, - шепчет Юля, подобно кошечке прикоснувшись щекой к меховому воротничку дубленки. Но никакого волнения и сомнения в том, что никто никуда не летит, у нее нет и в помине.

- Придется их сдать. И это не мой рейс.

- Как?.. – проблеск удивления в двух зеленых озерах чистейшего эндорфина. Ему хочется рассмеяться и закружить свою девочку по вип-залу ожидания, не обращая внимания на соседей, которые из последних сил делают вид, что заняты происходящим на экранах своих ноутбуков.

- На Париж только в 9 часов вечера.

- Вы изменили планы?

- Зная, как маленькие девочки любят опаздывать, я просто решил не рисковать, … ну и да, навестить сына в случае, если бы ты передумала быть со мной. Теперь, боюсь, нам придется туда слетать вместе… но неделями позже.

- Ну вот!!!

- Может, хватит обижаться, и просто поцелуешь меня?..

Замершее время… Оно само координирует свой бег, повинуясь исключительно искренним эмоциям. Он не может поверить собственному счастью. Тому факту, что снова держит в своих руках самое драгоценное чудо, которое только может существовать в мире. И никто и никогда теперь не сможет отнять у него эту девочку, которая стала смыслом всей его жизни. Как ему не терпится сейчас увезти ее, скрыть от любопытных глаз, пить ее открытую искренность зародившейся любви жадными глотками, отдавая взамен куда больше! Он не спешит. У них впереди целая вечность, рай, посланный им двоим за часы ожидания, которые кажутся веками. Перед тем, как они уедут, ему нужно успокоить свою любимую девочку, согреть ее побелевшие пальчики чашкой горячего эксклюзивного кофе, отлучиться совсем ненадолго - не столько с целью поменять билеты, а лишь для того, чтобы вернуться с букетом роз. Таких же точно, как оставил в ее квартире накануне своего ухода. Желтый цвет не символизирует разлуку – это цвет солнечных лучиков, окрашенный ореолом красно-белой страсти, потому как его тьма для нее самый яркий свет. Она еще не осознала, что считала этот код флористического послания максимально верно…

Они покидают здание аэропорта рука об руку, не желая задерживаться больше ни на минуту. Страсть, усиленная спиралями поглощающего счастья, прошивает последние стежки их единения. Если бы он сомневался в своем принятом еще вчера решении, она скоро о нем узнает, - то сегодняшняя эйфория стала бы решающим аргументом «за». Реальность поглощает их общие минуты, но никто не в состоянии противиться диктату счастья, которое проявляется в таких обычных и прекрасных моментах – с остановкой автомобиля через равный интервал времени для страстных поцелуев, печатей их взаимного чувства, тех самых, которых никогда не будет много! Только врожденное хладнокровие и контроль позволяет ему уверенно управлять транспортным средством, не развивая запредельных скоростей, чтобы поскорее добраться к месту назначения, где никто и никогда не посмеет помешать им наслаждаться друг другу. Белоснежная взлетная полоса стала их раем. Плацдармом свободного полета. Его маленькая амазонка оказалась смелой и решительной перед пугающим прежде чувством настоящей любви…

- Я не вернусь! Элька, празднуйте без меня! Только дом не спалите… Что? Когда вернусь? Не знаю, в понедельник… можете гудеть до того времени! – взволнованно щебечет в телефон его девочка, уверенно умостив ручку на его затылке с легким поглаживанием волос, зарываясь пальчиками, жмурясь от счастья. А машина под его управлением летит сквозь зимнюю ночь с белыми полосами снега, чтобы поставить свой окончательный росчерк на вспыхнувшей сверхновой еще одного союза, который был обречен на счастье с самого начала. Он всегда умел просчитывать это на несколько ходов вперед…