Елена Одинцова, она же Лекси для меня и Эльки, она же «тупая блонда» для непризнанной женской части группы, она же «куколка», «прелесть», «лапочка» для всех мужчин, кому повезло оказаться под каблуком этой чудо-девочки, всегда умудрялась выглядеть лучше всех нас. Любой другой на моем месте, вернее, любая другая цинично бы фыркнула в астрал «мне бы ее деньги, я б и не так выглядела», продолжая поглощать пончики и сгрызать лак с ногтей. Большинство, но не я. Никогда не понимала, что это: дар или логические сплетения разума, избавившие меня от женской зависти и наградившие стремлением окружать себя красивыми людьми без деления на половую принадлежность. Стимул оставаться всегда на высоте или привычка ломать древние шаблоны? Мы, три подруги, были настолько разные внешне и по характеру, что конкуренция теряла смысл. Любитель светлых волос, прелесть какой глупости и натуральной груди четвертого размера при всем шарме толковой брюнетки в пуш-апе прошел бы мимо. Как и охотник-преследователь не нашел бы никакого интереса в подчинении белокурой куклы, которая вряд ли поймет, что вообще происходит. Эля же настолько разительно отличалась от нас восточными корнями и высотой творческого полета, что нам редко нравились одни и те же парни, как и мы им.
Ровно в 8:00 утра Лекси нарисовалась на пороге моей квартиры – с почти вечерней укладкой блестящих белокурых волос, в длинном светло-розовом платье с нескромным разрезом, в сапожках-чулках на высочайшем каблуке, с изысканным, едва заметным макияжем в розово-охристых тонах, с небрежно съехавшей с плеч шубе из кофейной норки, которая не грела и не доставляла дискомфорта в силу плюсовой погоды за окном. Я лишь благосклонно улыбнулась на вопли подружки при виде огромного количества роз, гербер, ирисов и прочего, неизвестного мне цветочного ассортимента, заваривая кофе и доставая из шкафчика ее любимые «Рафаэлло». То и дело доносившиеся из комнаты крики «вау!», «круть» и «супер!» выбивали приступы самодовольного смеха с легким вальяжным самолюбованием. Но, когда Ленка влетела в кухню с той самой корзиной черных и белых орхидей, я реально поперхнулась кокосовой стружкой. Оказывается, рановато, надо было дождаться ее последующих слов.
- Багира, нет, я фигею! Давай открывать цветочный магазин, а? – Ленка плюхнулась на стул и погрузила носик в эпицентр знакового букета. – Я тут вот это, короче, нашла… Они не вписывались в интерьер.
- Да, и чем же? – не знаю, как она умудрилась заметить их среди бело-алого великолепия роскошных роз. Меня этот букет смущал и пугал одновременно воспоминанием о жестоком лете, и я задвинула его от греха подальше за большие напольные вазы с розами.
- Ну, там красные, а тут - черные, и совсем не розочки!
Да уж, аргумент. Я разлила по чашечкам крепкий кофе, перечитав утреннюю эсэмэс от Алекса, ощутив, как теплая волна щемящего восторга накрыла обволакивающим прибоем, и недоуменно посмотрела на прифигевшую Лекси.
- Ты чего?
- Ты целуешь телефон!
Надо быть осторожной на людях. Я ведь действительно ловила себя на этом уже не первый раз!
- Да я так хотела «айфон», что не могу нарадоваться. Оставь в покое цветы уже, ты их так занюхала, что завянут скоро.
- Слушай, давай делиться. Ну правда. Отдай его мне, от тебя не убудет! – Лекси осторожно гладит черные лепестки, а моя стервозная сущность взрывается ярким фейерверком. Едва соображаю, что она говорит о букете. Алекс окончательно прошил мой мозг своим авторским курсивом.
- Ты это, осторожней. Отравишься.
- Чего? – Лекси смотрит на меня взглядом Олененка Бемби. Потом так же изумленно – на букет. – Ты шутишь, да?
- Нет. В джунглях Борнео, чтобы ты знала, растут черные орхидеи. Они ядовиты. Хана тому отчаянному дебилоиду, кто протопал через эти джунгли и сорвал безобидный цветочек. Он думал, что, если ушел от нашествия тарантулов, гепардов, туземцев-каннибалов и прочих неприятностей, все будет хорошо, а тут, на тебе. Ты пей кофе, остывает.
- Ты гонишь! – копирует интонацию Рейчел Макадамс Лекси, но в ее глазах я не без злорадства замечаю тревогу. Пальчики, словно ошпаренные кипятком, отрываются от черных лепестков. – Сама-то ты живая!
- Я их не тискаю без повода. Думаешь, зря спрятала? Они же только и ждут нападения.
Не могу сдержать смех, когда подруга, как ужаленная, кидается мыть руки с мылом.
- Сучка ты, Беспалова… Но довольная! Ты нам все-все-все расскажешь. Но сначала… – томно тянет она, слопав пару конфет. – Я тебя прошу, у тебя и так оранжерея... ну? Одолжи его мне… Хочешь, потом верну?
Мне потребовалось где-то минута, чтобы сообразить, о чем она говорит. Мое заражение уже вошло в критическую стадию.
- Да на кой он тебе?
- Через полчасика увидишь… ну очень надо! – не дождавшись разрешения, выдергивает стебли из губки на дне корзины, собирая в классический букет. Мне бы насторожиться, особенно тем, что она поумерила любопытство и не требует подробностей уик-энда. А ведь по глазам вижу, как трудно ей сдержаться. Может, Лекс привыкла нападать только в компании верной Эллады?
- Да забирай. Никогда их не любила.