Вознесение черной орхидеи

…Утро нового дня на самом деле – глубокий полдень. Окна зашторены темными портьерами цвета расплавленного шоколада. Прежняя я бы сказала – двойного эспрессо, но этому оттенку, как и всем пятидесяти оттенкам кофейного, больше нет места в моем сознании. Это история. Статистика. Прошлая жизнь. И моя любовь к кофе, как напитку, не имеет к этому ни малейшего отношения.

Я в его спальне. В просторной комнате в бежево-шоколадных оттенках, которые так сильно напоминают атмосферу его рабочего кабинета. Вздыхаю с облегчением, обнаружив на кресле свой халатик аккуратно сложенным, быстро завязываю пояс. Щеки заливает густым румянцем при беглом экскурсе в воспоминания о прошедшем вечере, но я пока стараюсь не смаковать эти подробности, жду подходящего момента наедине с собой, чтобы нанизывать их на нитку подобно изысканному ожерелью, прокручивая в памяти круг за кругом до мельчайшей детали.

Распахиваю тяжелые портьеры, едва не присвистнув от изумления. Рваная сеть отрывистых облаков летит по небосводу, не препятствуя холодному свету осеннего солнца, ветер треплет гибкие кипарисы, срывает с кленов желтые листья. Осень правит бал своего золотого увядания. Солнце очень высоко… наверное, час дня как минимум! Вот это я выспалась!

Изумление тотчас же гасится счастливым смехом. Осторожно, словно опасаясь привлечь внимание, крадусь за дверь, по коридору, к своей комнате. Только это больше не фристайл загнанной лани, это экскурс-вояж игривого котенка, которому настолько хорошо, что хочется смеяться и даже петь. Останавливает лишь верное жизненное кредо – я не могу показаться перед мужчиной с заспанным личиком и спутанными ото сна волосами.

Кажется, насвистываю какую-то чувственную, давным-давно забытую мелодию, жмурясь под пересекающими тепло-ледяными струями контрастного обливания, укладываю волосы прямой волной, слегка веду лайнером по контуру глаз, которые сейчас кажутся еще более зелеными, чем прежде. Может потому, что я наконец-то выспалась и лишилась самой неоднозначной тревоги в своей жизни? Мне не страшно! У меня нет даже этого смущения, которое можно описать парой фраз «грызть локти», я впервые за долгое время счастлива и спокойна. Я выпила его умиротворение до последней капли, насытила им собственную кровь, приняла полностью и безоговорочно этот высший дар чужого обладания, получив взамен первозданную гармонию обволакивающего счастья. Как? Разве его действия не были направлены на подавление воли, уничтожение барьеров, безоговорочное подчинение?.. Или же все не так – он, подобно хладнокровному доктору, медленно вливал в мою душу собственный концентрат обволакивающей защиты и воскрешения прежних, давно забытых моментов?

Так или иначе, я даже не раздумывала о том, что ему скажу и как именно буду смотреть в глаза, когда, ловко сориентировавшись в удобной планировке дома, оказалась на широкой кухне-студии в стиле люкс хай-тек. Даже не замерла в нерешительности на пороге, заметив его широкую спину у сенсорной поверхности плиты, может только, едва сдержала порыв, чтобы подобно ребенку не кинуться на шею с криком «сюрприз!». Мне было все равно, накажут за несоблюдение негласного протокола, или же нет. Небывалый душевный подъем правил бал, и я ловко запрыгнула с ногами на мягкую кожу кресла, сцепив пальцы поверх колен.

- Доброе утро!

Я все-таки немного растерялась, когда Александр повернулся ко мне. Прежде всего, от его улыбки. Такой я у него еще ни разу не наблюдала! Если бы меня попросили, потом, в будущем, охарактеризовать понятие «счастье» и «тихая гавань» какой-либо ассоциацией, я бы так и сказала:

Его улыбка этим утром.

- Если быть точным, уже полвторого, - я смело поймала взгляд, который, казалось тоже стал ярче, и покорно раскрыла губы навстречу приветственному натиску его языка и легкого нажима, запустившего новый виток сладкой спирали по расслабленному телу. Мои руки сами, не подчиняясь никаким правилам, обвили его шею, молчаливо упрашивая продлить поцелуй до бесконечности. Расписанные вчера роли негласно оставались принятыми и запротоколированными, но в то же время в этот момент понятия «дом» и «саба» стерлись, отошли в тень до наступления подходящего момента, просто спасовали перед флюидами восторга и чувственной нежности, которая накрыла нас обоих.

- Поздний завтрак, - с неохотой отстранился Александр, и я удивленно сдвинула брови при виде прожаренного стейка на блюде вместе с салатом, в котором распознала креветки и рукколу. – Ты так сладко спала, что тебя вряд ли разбудил бы даже апокалипсис!

Я удивленно моргнула. Такой оборот речи был свойственен мне, но услышать от него? Все происходящее сейчас между нами казалось таким восхитительным, что я все-таки опустила глаза, чтобы счастливая улыбка не побила все рекорды.

- Из меня вышла ужасная саба.