Вознесение черной орхидеи

Он удовлетворительно кивает, а горячий хмель вкусного лекарства берет свое… Непроизвольно зеваю, забыв прикрыть рот ладонью. Это тоже не остается незамеченным.

- Ты очень устала, тебе надо отдохнуть и выспаться. – Безапелляционный тон не подлежит обжалованию, да я и не пытаюсь. – Мне бы очень хотелось увидеть тебя снова. Это возможно?

«Разве тебе… вам… можно это запретить?»

От обреченно-волнующей мысли позвоночник оплетают сладкие спирали. Я ловлю его взгляд, внутренне вздрогнув, когда тонкие губы сжимаются в жесткую линию.

- Юля, это должен быть твой выбор и твое решение. Если ты не готова или не хочешь, я прошу тебя сказать об этом прямо. Прекращай видеть угрозу там, где ее нет и никогда не будет!

Моих сил хватает только на кивок. Он не доволен. Я это скорее ощущаю, чем вижу.

- Завтра я позвоню тебе и мы решим, стоит нам встретиться или нет. Ты согласна? Когда я могу набрать твой номер, чтобы не помешать?

Он играет по установленным обществом правилам. Галантное ухаживание. Мнимый выбор. Полноте. Такие мужчины уже все решили изначально и дают лишь иллюзию свободы. Но с ним это не вызывает протеста!

- У меня пары заканчиваются в три часа дня.

- Продиктуй мне свой номер телефона, - мягкий приказ, которому я просто не могу не подчиниться. Может, потому, что он ведет себя иначе? Нет насмешки-иронии и внутреннего самолюбования собственным превосходством в его словах, только обволакивающая серьезность, взвешенность каждого произнесенного слога и мягкое внушение тепла с привкусом безопасности. Он мастерски умеет плести подобные сети, взрослый мужчина с потрясающим опытом за плечами. Я же не сумела выиграть в противостоянии с тем, кто был младше и слабее, с тем, кого я смогла прочитать, как открытую книгу, но абсолютно ничего не смогла сделать с полученными знаниями, столкнувшись с проявлением непримиримой силы. Я просто осознаю, что не буду воевать с тем, кого, во-первых, не победить, а во-вторых, с тем, кто сам не хочет никакой войны. Если, конечно, маска харизматичного миротворца не направлена на то, чтобы усыпить мою бдительность и затянуть узлы обладания в решающий момент.

Однажды ты устаешь бояться каждого колебания ветра и собственной тени. Настолько, что готова укрыться от порывов холодного дождя в пасти тигра. Но без интуиции никуда, если уж она так легко подпустила тебя ближе – наверняка у нее были на то все основания?

Этой ночью мне удается заснуть почти моментально – кажется, вот только успела закрыть за неоднозначным гостем двери, расстелить кровать и завести будильник, как угольно-черная пелена накрыла непривычным теплым покрывалом с несвойственным ей прежде неоновым свечением. Только тупая боль несколько раз сжала виски, словно пытаясь вырвать из объятий сна, но так же быстро отступила. Внезапная мысль вызвала у меня довольную сонную улыбку. Кончилось тут господство твоей черной неумолимой тени, Дима. На сегодня так точно!

Новое утро не похоже на предыдущее, я все еще очарована, пленена, заряжена обволакивающей заботой вчерашнего гостя. У него действительно дар изменять пространство и время в отдельно взятом периметре! Я не помню, что мне снилось, но нет тяжелого осадка после полноценной ночи в объятиях Морфея. Даже попеременно горячие и холодные струи контрастного душа больше не секут плетью чужого диктата вместе с непристойными мыслями, они заряжают энергией, удвоившей отдачу от десятиминутного танца. Обжигающий кофе. И сегодня он именно кофейного цвета, цвета обжаренных зерен, а уж никак не радужки чьих-то глаз! Облачаюсь в длинное бежевое платье, чулки в тонкую сетку, которые – о чудо! – ложатся второй кожей, без стрелок-зацепов-разрывов. Кокон переплетения защитных лазерных лучей держит оборону от вторжения извне, и впервые за долгое время я не прилагаю усилий, чтобы выбросить из головы призрак недавнего прошлого - его туда независимо от меня что-то не пускает!

Подкрашиваю ресницы перед большим зеркалом в ванной комнате, набрав на кисть рассыпчатые румяна, веду уверенный от скулы к виску, - повседневный макияж завершен без всякой аритмии и желания поскорее покинуть зону с зеркалом. Я даже не вспоминаю о своей новообретенной фобии! Ну, лишь на мгновение, когда остается финальный штрих - блеск для губ и капелька любимых духов на точки пульсации - я осознаю собственное бесстрашие вместе с внезапно потускневшим освещением и ощущением тяжелого взгляда за спиной. Ты же не выпустишь меня из своих когтей так просто, ты всегда был слишком крутым для подобного проявления милосердия. В твоей интерпретации это слабость!

Замираю на миг, перед тем как встретить в зеркальном отражении насмешливо – решительные искры собственных глаз. Чувствую очень четко, как бьется в приступе бесконтрольного бешенства невидимая глазу тень за спиной, и, наверное, я знаю, что с ней делать! Пальцы обеих рук сгибаются – все, кроме средних за миг до того как отразиться в хладнокровной амальгаме.

If you were dead or still alive - I don't care. And all the things you left behind, I don't care!