Вознесение

Люс махнула Норе, что вернется, и вышла из комнаты. Она перепрыгивала по две ступеньки за раз, проскакивая этажи общежития, пока не оказалась на потрепанном коричневом половичке у входа в подвал, которые все на кампусе называли Погребом, и из-за этого названия Люс вспоминала о грибах.

У окна, ведущего во двор, Люс задержалась. Машина, полная парней, остановилась на круглом подъезде к общежитию. Когда они вылезли, смеясь и толкаясь, Люс увидела на них кофты со знаком футбольной команды Эмеральд. Люс узнала одного из них. Его звали Макс, и он вместе с Люс ходил на несколько вводных уроков на этой неделе. Он был очень милым – светлые волосы, широкая белоснежная улыбка, типичный вид парня после школы (это она узнала, когда Нора нарисовала ей диаграмму за обедом). Она никогда не разговаривала с Максом, даже когда их объединили в одну команду с парой других ребят на спортивном ориентировании на кампусе. Но может, если он сегодня вечером пойдет на вечеринку…

Все парни, выходящие из машины, были очень милыми, что Люс также пугало. Ей не нравилось быть одной стеснительной девушкой в комнате с Джордан и Хейли.

Но ей нравилась мысль о вечеринке.

Что еще ей делать? Прятаться в комнате общаги, потому что она нервничала? Очевидно, она собиралась пойти.

Она пробежала последний лестничный пролет в подвал. Дело близилось к закату, так что прачечная была пустой, из-за чего словно была наполнена одиночеством. Закат – время, когда пора уже надевать вещи, которые постирал и высушил. Там была только одна девушка в сумасшедших полосатых вязаных гетрах длиной до бедер, отчаянно оттирающая пятно с джинсов, словно все ее надежды и мечты зависели от того, отстирает ли она пятно. И парень, сидевший на шумящей и трясущейся сушилке, который подбрасывал монету в воздух и ловил ее в ладонь.

– Орел или решка? – спросил он, когда она зашла. У него был квадратный подбородок, волнистые янтарные волосы, большие голубые глаза и маленькая золотая цепочка на шее.

– Решка, – пожала она плечами и издала смешок.

Он подкинул монетку, поймал ее, перебросил на ладонь, и Люс увидела, что это не четвертак. Это была очень, очень старая монета, тускло-золотого цвета со стершейся надписью на другом языке. Парень вскинул бровь, глядя на нее.

– Ты победила. Пока не знаю, что ты выиграла, но это уже тебе решать.

Она развернулась в поисках диетической содовой, которую оставила здесь. А потом увидела ее в дюйме от правого колена парня.

– Это не твоя, не так ли?

Он не ответил, просто уставился на нее ледяными голубыми глазами, и теперь она видела в них такую глубокую печаль, какая не подходила парню его возраста.

– Я оставила ее тут чуть раньше. Это для моей подруги. Моей соседки. Норы, – сказала Люс, потянувшись за банкой. Этот парень был странным, напряженным. Она пробормотала: – Увидимся позже.

– Еще разок? – спросил он.

Она повернулась в дверном проеме. Он имел в виду игру с монетами.

– Ох. Решка.

Он подбросил монету. Она словно зависла в воздухе. Он поймал ее не глядя, перевернул и открыл ладонь.

– Снова ты выигрываешь, – пропел он голосом, волнующе похожим на любимого певца отца Люс Хэнка Вильямса.

Поднявшись обратно наверх, Люс кинула колу Норе.

– Ты встречала того безумного подкидывателя монет в прачечной?

– Люс, – Норра сощурила глаза, – когда у меня кончается белье, я покупаю новое. Я надеюсь продержаться до Дня Благодарения без необходимости идти в прачечную. Ты готова? Футболисты ждут, надеясь забить гол. Мы их гол, но придется напомнить им, что они не могут играть руками.

Она взяла Люс за локоть и вывела из комнаты.

– А теперь, если встретишь парня по имени Макс, я предлагаю тебе избегать его. Я ездила с ним в Довер, и я уверена, что он будет в футбольной команде. Он покажется милым и очаровательным. Но дома у него такая сука-девушка. Ну, она считает себя его девушкой, – пробормотала Нора, прикрываясь рукой, – ее не взяли в Эмеральд, и она злится из-за этого. У нее повсюду шпионы.

– Поняла. – Люс засмеялась, хмурясь про себя. – Держаться подальше от Макса.

– Какой тип парней тебе нравится? То есть я знаю, что ты бросила долговязого Джереми.

– Нора, – Люс ее слегка толкнула, – тебе не позволено его все время вспоминать. Это был личный разговор двух соседок поздней ночью. Что происходит в пижамах, там и остается.

– Ты совершенно права. – Нора кивнула, поднимая руки, словно капитулируя. – Некоторые вещи священны. Я это уважаю. Ладно. Если бы тебе пришлось описать поцелуй мечты в пяти словах или меньше…

Они шли вокруг второго поворота общежития в форме U. Через мгновение они завернут за угол и подойдут к концу коридора, называемого Камбуз, где находилась комната Джордан и Хейли. Люс облокотилась о стену и вздохнула.