Вознесение

Переезд в Коннектикут, чтобы пойти в колледж, был очень важным шагом для Люс. Большая часть ее друзей из старшей школы Плано шли в колледжи в Техасе. Но Люс всегда чувствовала, что ее что-то ждало здесь, и чтобы найти это, ей нужно покинуть дом.

Ее родители поддержали ее – особенно когда она получила частичную стипендию за свой баттерфляй. Она упаковала всю свою жизнь в слишком большую красную спортивную сумку и наполнила пару коробок сентиментальными вещичками, с которыми не могла расстаться: пресс для бумаги в виде статуи Свободы, который отец купил ей в Нью-Йорке, фотография мамы с плохой прической, когда та была возраста Люс, плюшевый мопс, напоминающий ей о собаке семьи, Моцарте. Ткань на задних сиденьях ее побитого джипа была потрепана, и пахла она как вишневые леденцы, и это успокаивало Люс. Как и взгляд на затылки родителей, пока папа ехал четыре долгих дня по Восточному побережью, останавливаясь время от времени, чтобы почитать таблички об исторических событиях и сходить на экскурсию на фабрику кренделей в северо-западном Делавэре.

Был один момент, когда Люс думала вернуться. Они уже были в двух днях пути от дома, где-то в Джорджии, и «короткий путь» папы из мотеля на шоссе повел их вдоль побережья, где дорога стала каменистой, а в воздухе стало вонять травкой. Они едва проехали треть пути до школы, а Люс уже скучала по дому, в котором выросла. Она скучала по собаке, кухне, где мама готовила рулеты, и по тому, как поздним летом розовые кусты ее папы вырастали под ее подоконником, наполняя комнату нежным ароматом и обещанием свежесрезанных букетов.

И тогда родители Люс проехали мимо длинной извивающейся подъездной дорожки с высокими мрачными воротами, которые, казалось, были под напряжением, как в тюрьме. Знак снаружи гласил жирными черными буквами «Исправительная школа «Меч и Крест».

– Выглядит немного зловеще, – пропела ее мама с переднего сиденья, поднимая взгляд от ее журнала по капитальному ремонту дома. – Рада, что ты не в эту школу отправляешься, Люс!

– Ага, – сказала она, – и я тоже.

Люс повернулась и наблюдала за зданием из заднего окна, пока ворота не исчезли за изгибами леса. Потом, прежде чем она это поняла, они заехали в Северную Каролину, приближаясь к Коннектикуту и ее новой жизни в Эмеральд Колледже с каждым поворотом новых шин джипа.

А потом она оказалась в комнате общежития, а ее родители вернулись в Техас. Люс не хотела, чтобы ее мама беспокоилась, но правда заключалась в том, что она ужасно скучала по дому.

Нора была классной – дело не в этом. Они дружили с тех пор, как Люс зашла в комнату и увидела, как новая соседка приклеивает постер Альберта Финни и Одри Хэпберн из «Двое на дороге». Связь укрепилась, когда девушки постарались сделать попкорн в маленькой кухне общежития в два часа ночи и справились лишь с запуском пожарной сигнализации, из-за чего все выскочили наружу в пижамах. Всю неделю вводных занятий Нора из кожи вон лезла, чтобы включить Люс в каждый из ее многочисленных планов. Она ходила в дорогую подготовительную школу перед Эмеральд, поэтому пришла на вводную неделю в колледже уже привыкшая к жизни в общежитии. Ей не казалось странным, что в соседней комнате жили парни, что онлайн-радиостанция кампуса была единственным приемлемым способом слушать музыку, что все нужно было делать карточкой, а объем рефератов будет длиной в пугающие четыре страницы.

У Норы были друзья из Довер Преп, и казалось, что она заводила еще по дюжине каждый день – типа Джордан и Хейли, все еще торчащих и машущих из окна.

Люс хотела не отставать, но она провела всю свою жизнь в сонном уголке Техаса. Там существование текло медленнее, и теперь она поняла, что ей это нравилось. Она поняла, что скучает по вещам, которые, по ее же словам, ненавидела дома, как кантри-музыка и жареная курица на палочке, продающаяся на бензоколонках.

Но она приехала сюда, в школу, чтобы найти себя, чтобы ее жизнь началась по-настоящему. Ей приходилось говорить себе это почаще.

– Джордан только что сказала, что их сосед считает тебя классной. – Нора потянула за темные волнистые волосы Люс, отросшие до пояса. – Но он игрок, поэтому я ясно дала понять, что ты, дорогая, леди. Хочешь, сходим туда перед той вечеринкой, о которой я рассказывала тебе вечером?

– Конечно. – Люс открыла колу, которую купила в автомате рядом с прачечной.

– Я думала, ты захватила мне диетическую.

– Так и есть. – Люс потянулась в свою корзину для белья за банкой, купленной для Норы. – Прости, должно быть, оставила ее внизу. Схожу заберу. Сейчас вернусь.

– Pas de prob[23], – сказала Нора, тренируя свой французский. – Но поспеши. Хейли сказала, что на другом конце коридора проходит вечеринка по случаю приема в футбольную команду колледжа новых игроков. Футболисты всегда устраивают классные вечеринки. Нам скоро нужно будет пойти туда. Идем, – сказала она в телефон. – Нет, на мне черная рубашка. На Люс желтая… или ты собираешься переодеться? В любом случае…