Возмущение праха

Я не хотел ее перебивать, но она меня разозлила. Не стоило ей этого говорить.

— Что ты несешь? Опомнись! Они хотели меня убить.

— Зачем им тебя убивать, если ты им нужен? Это был или спектакль, или не они. И даже это не значило бы, что они враги, — тогда тебя не стали бы приглашать на работу.

— Изысканный способ приглашения, с одновременным заверением в дружбе.

Она все еще шла со мной под руку, но уже отчужденно, почти не прикасаясь ко мне. А когда мы наткнулись на брошенный ремонтниками гранитный блок, она убрала свою руку, и я обошел его справа, а она — слева, и дальше мы шли уже порознь, соблюдая дистанцию около метра.

Мы оказались у Измайловского сада. Мне надоели ветер, жара и песок под ногами, да и вообще вся эта прогулка, и захотелось в тень.

— Извини, мне хочется выкурить сигарету. — Не интересуясь ее реакцией, я сошел с тротуара и направился ко входу в сад.

Помедлив секунду, она пошла вслед за мной.

Найдя достаточно чистую скамейку, я уселся и закурил, а Полина, заложив руки за спину, прогуливалась взад-вперед по аллее прямо передо мной, и я гадал, понимает ли она, что это меня раздражает. Неожиданно она принялась напевать:

— Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил!

— Слушай, ты что? С тобой все в порядке?

— Ничего особенного. Просто экскурс в историю. Здесь когда-то был театр Буфф с рестораном, и «Чижик» был их фирменной песенкой.

Вот ведь странно, зачем она так… неужели сознательно хочет поссориться…

22. КРОКОДИЛ

Царство человека — не от мира животных.

Николай Федоров

Ну что же, может, оно и к лучшему. Такая мыслишка сегодня у меня уже проскальзывала, и мадам ее своим «Чижиком» только подтолкнула на первый план. За вчерашний вечер расклад карт в этой игре немного изменился, я получил кой-какие козыри и теперь был не так беспомощен, как сутки или двое назад. Дальше тянуть невыгодно, потому что одним из первых мероприятий Фантомаса, я в этом не сомневался, будет — замазать меня в каком-нибудь скользком дельце, чтобы держать на крючке.

Я решил поговорить с ней спокойно, в доверительном стиле. Не спеша докурив сигарету, я негромко позвал ее:

— Не присядешь ли на минуту? Мне не хочется вещать на весь сад, тем более что уже есть и слушатели.

Действительно, на параллельной аллее, в десятке метров от нас, расположились два фраера с сумкой, набитой бутылками с пивом. Они пили его прямо из горлышка, громко матерились и пялились на Полину, а один даже делал приглашающие жесты, показывая нераспечатанную бутылку. В другое время он бы уже схлопотал, но сейчас было не до него. К нам, в смысле слежки, они отношения не имели, потому что не только явно были с большого похмелья, но и выпили на наших глазах по три бутылки, так что для работы совсем не годились.

Полина подошла и села на расстоянии от меня, с отчужденным видом и рассеянной улыбкой, которую я очень и очень не любил. Ничего, деточка, подумал я, сейчас ты с улыбочкой распростишься.

— Я хотел задать кучу вопросов, но решил не утомлять тебя ими по причине полной ненужности. — Я говорил тихим и кротким голосом, однако это не обмануло ее, она втянула голову в плечи и напружинилась, как кошка, на которую замахнулись палкой. — Передай твоим друзьям следующее: дел я с ними иметь не буду. От них пахнет дерьмом и прошлогодними трупами, — она вздрогнула, — да, да, так и передай, лежалыми трупами, уж я их в уголовке нанюхался. Но главное вот что: завтра в прокуратуре и еще в трех местах, каких, им знать не надо, будет лежать моя заява с описанием того, как меня вербовали на работу, и диктофонная запись всего, что было в кабинете. Возможно, прокурор вызовет старикана для собеседования, и все. Но если со мной что случится — первым делом будет крутой обыск в обеих известных тебе лабораториях и много-много вопросов. Так что пусть ставят свечки за мое здоровье. Теперь о тебе: ко мне не являться, наживешь неприятности. У тебя в будуаре остался мой кейс. За ним завтра заедет мой помощник, и не надо его раздражать: он сперва стреляет, а извиняется уже после… Ну как, все просекла?

Никакой реакции не последовало.

— Я спрашиваю: ты все поняла? Или повторить?

Она сморщилась, как от сильной внезапной боли, и, глотая воздух трясущимися губами, неловко мотнула головой. Мне ее стало жалко, и это было настолько не по делу, что я повернулся к ней спиной и быстро пошел прочь.

В этот день мне определенно не везло. Позади послышались голоса, и я оглянулся. Не следовало этого делать.

Те два придурка уже добрались до Полины. Один перед ней опустился на корточки и, втолковывая что-то, шарил у нее в трусах, а второй уселся рядом с ней на скамейку и тискал ее грудь. Он первый заметил мое приближение и поднялся мне навстречу:

— Ты, мужик, иди. Ты ее киданул? Киданул. Значит, лялька ничья. Сваливай по-хорошему. — Поняв, что я к мирным переговорам не склонен, он изобразил нечто вроде стойки дзюдо, выставив вперед грязные руки с утолщающимися к концу пальцами и гипертрофированными плоскими ногтями.