Возможно, на этот раз

– Я знаю, что ты злишься, – тихо проговорила она. – Остынь, прежде чем сделаешь что-нибудь, о чем потом пожалеешь.

– Например, выскажу этому чудовищу, что я о нем думаю?

– Ага.

– А почему бы и не сделать этого? – Я покачала головой, все еще пораженная безобразным поведением Джетта. – Поверить не могу, что когда-то хотела просить его о помощи. У него, наверное, и контактов-то никаких нет: кому он вообще может нравиться?

Мика посмотрела на меня умоляюще.

– Соф. Ну же. Ради меня и моего папы?

Я заскрипела зубами и, наконец, кивнула. Мика отпустила меня.

– Спасибо.

– Он и с тобой так разговаривает?

– Ну, иногда он орет, но обычно в этом нет ничего настолько оскорбительного. Это просто творческий темперамент.

– Это так он оправдывает свое поведение?

Мика повела меня в сторону выхода, как будто думала, что я все-таки не сдержусь и, едва она меня оставит, снова рванусь на кухню.

– Кстати, – проговорила она, – пока вы там решали проблему крысы-переростка, я отнесла Ганнару тарелку еды.

– О! Ганнар! – Теперь я чувствовала себя еще более виноватой. – Я забегалась, спасибо.

– Не за что.

– И как он, в порядке?

– Да, уткнулся в свой планшет.

– А моя мама? – спросила я, когда мы вышли на улицу. – Она как?

– Общается с гостями. Ты же знаешь, какая она компанейская.

Я поискала маму в толпе и, наконец, заметила ее фиолетовое платье рядом с Кайлом и его группой. Музыки не было; мама стояла на цыпочках и что-то говорила Кайлу. Что бы она ни придумала, Кайла это, кажется, не раздражало и не смущало. Он покивал.

В следующий момент его группа начала наигрывать какой-то веселый мотив, а моя мама с воплем «За Джанет и Чада!» схватила кого-то за руку и попыталась организовать что-то наподобие карнавальной конги. Несколько человек присоединились к ней, но большинство просто смотрели со стороны и смеялись.

– Я не с ней, – пробормотала я. Мне на лоб вдруг шлепнулась капля воды – сначала одна, потом больше и больше.

О нет.

– Кажется, веселье подошло к концу, – произнесла Мика. – Ну, хотя бы торт порезали.

После этих ее слов небеса буквально разверзлись. Визг и вопли гостей были едва слышны из-за разразившейся бури. Дождь полил как из ведра, и я понеслась к маме, проталкиваясь через толпу, разбегающуюся кто в дом, кто к парковке.

Кайл обнимал гитару, пытаясь укрыть ее от дождя. Брайс накрывал барабаны своим пиджаком.

– Мой бесценный инструмент! – завывал он. – Нужно было включить в контракт обязательный навес!

– Не было у нас никакого контракта! – орал в ответ Кайл.

К тому моменту, как я добралась до мамы, мои волосы и одежда промокли насквозь. Она рассмеялась.

– Быстро же принесло эту грозу!

– У Ганнара есть ключи от машины? – проорала я ей. – Все окна были открыты.

Мама громко чертыхнулась и убежала.

Зона приема осталась пуста. Я подняла лицо кверху. Удушающая жара сменялась долгожданной прохладой, которая, кажется, смывала прочь все мои тревоги: по поводу Джетта Харта, мамы, всего остального. Я улыбнулась небесам.

– Это все, на что ты способно? – спросила я.

– Не бросай небу вызов, Софи, – посоветовал Брайс. – Очень тебя прошу.

Он, Джоди, Кайл и Линкольн осторожно разбирали свое оборудование и относили за кулисы.

Я огляделась по сторонам и заметила на столе свадебный букет Джанет. Он бы не пережил такой шторм. Я двинулась к нему между перевернутых стульев и брошенных столовых приборов, попутно осознавая, что на этот раз с уборкой будет куда больше мороки, чем обычно.

Один из букетов перевернулся прямо передо мной. Прозрачные камешки из вазы рассыпались по столу и по земле, блестя среди дождевых капель. Перед глазами пронеслась картинка: туфельки, украшенные стразами, и вышитые юбки – кто-то кружится в них по мокрым тротуарам, и туфли искрятся, как драгоценные.

Звон цимбалы выдернул меня из моих мыслей.

– Осторожно там! – заорал Брайс. Я оглянулась: группа скрылась за углом, унося за собой последние инструменты.

Снова обратив внимание на дорожку передо мной, я слишком поздно заметила янтарно-желтый осколок пивной бутылки и наступила на него босой ногой.

Ай.

Я шумно втянула воздух сквозь зубы. Оглядевшись, я не увидела рядом никого, кто мог бы прийти на помощь.

Он не мог меня услышать, но я все равно попыталась:

– Кайл!

Дождь немного поутих; на парковке заводились машины. В моей юбке не было карманов, поэтому свой мобильный я оставила в гардеробе, когда только приехала. Теперь я кляла себя за это решение.

Я осторожно обошла осколки на цыпочках, пока не добралась до букета. Он все еще был цел. Я подняла его, потом допрыгала на одной ноге до ближайшего дерева, чтобы хоть немного укрыться. Все еще держа букет в одной руке, другой я облокотилась о ствол, чуть приподняла юбку и задрала ногу, чтобы оценить положение вещей.

Из моей стопы торчал огромный осколок стекла, из раны медленно текла кровь. К горлу подступила тошнота. За весь день я успела съесть всего одну креветку, и от вида крови голова закружилась.

Краем глаза я увидела чью-то фигуру среди потоков дождя.

– Сюда! – позвала я, опуская ногу.