Возьми меня с собой

– Даже не думай убежать к своему богатому ублюдку, – угрюмо предупредил ее Мануэль. – Я не дам тебе этого сделать. Никогда! В твоей биографии немало такого, что могло бы заинтересовать констеблей, и я в курсе твоих секретов, так что советую тебе об этом не забывать. Скорее я дам сгноить тебя в тюрьме Маршалси, чем пущу назад в его постель. Ты принадлежишь мне до конца жизни.

Дженни уныло опустила голову и принялась сдирать остатки прилипшей к воспаленным ладоням краски. «До конца жизни», – стучало у нее в голове, монотонно и глухо, в такт цокоту лошадиных копыт.

Глава 25

Мануэль вел остатки своего табора на запад. Они обогнули Дартмурскую пустошь, унылую болотистую местность в серой завесе дождя, за несколько дней пути не встретив ни души. Даже дикие пони, щипавшие траву, при их появлении стремительно убегали. Неделя за неделей их взгляду представлялось одно и то же, и Дженни потеряла счет дням пути. Осень не баловала их солнцем – каждый день шли дожди, а землю окутывали густые туманы, но здесь было теплее, чем в ее родном Суссексе. По обочинам дороги в изобилии росли шиповник, ежевика, самбук и смородина. На рассвете Дженни собирала грибы прямо на лужайках, а мужчины охотились на кроликов.

Наконец одним ясным, чуть морозным утром они увидели море. Над скалами с криком носились бакланы и чайки. Завернувшись в одеяло, Дженни в изумлении смотрела на белые барашки волн. Дул шквалистый ветер, и он был так силен, что узловатый терновник задирался вверх, упираясь в небо мозолистыми сучьями, походившими на негодующие персты. Ненасытные чайки с душераздирающими криками бросались в море, добывая рыбу.

– Ну как, чем не прекрасный вид? – Мануэль обнял Дженни за плечи. И сейчас, впервые за долгое время, его объятие не было ей отвратительно.

– Я думала, что уже никогда не увижу моря, так долго мы были в пути.

– А зимой у нас будет надежная крыша над головой. Наконец погреемся у настоящего домашнего очага. – Мануэль пребывал в отличном расположении духа – он был на пороге новой жизни.

Дженни улыбнулась. Без Мануэля, без его поразительного чутья и умения приспосабливаться к любой обстановке, она – да и все они – давно бы погибла. Мануэль был знаком с искусством врачевания – благодаря его знанию лекарственных растений раны на ее ладонях зажили, да и душевные раны тоже затянулись – она уже не была госпожой Данн, любовницей короля, и мысль о побеге давно оставила. Но эти места напомнили ей о человеке, чья родина была неподалеку. Дженни охватило неодолимое чувство тоски, на глаза навернулись слезы. Где он, Кит Эшфорд? В каких краях скитается?

Мануэль, не терявший надежды на то, что страсть ее разгорится вновь, осторожно смахнул слезу с ее щеки.

– Ты плачешь от счастья? – нежно спросил он. Дженни не ответила, боясь разрыдаться. Она с трудом могла примириться с тем, что Корнуолл открывал новую главу в ее жизни и она должна жить, получая то, что может ей предложить судьба.

Мануэль распрощался со своими спутниками на перекрестке дорог в нескольких милях от обители Фаулера. Солнце скрылось, и пейзаж из величественно-прекрасного превратился в уныло-серый. Пронзительные крики чаек звучали скорбным плачем по несчастным душам.

«Они скорбят и обо мне», – подумала Дженни.

Резкий ветер с моря пробирал до костей – не спасало даже толстое одеяло. Дженни, скорчившись от холода, спряталась под полог повозки, надеясь, что Мануэль не станет тянуть с прощанием. Но он с царственным видом принимал заверения своих соплеменников в любви и уважении. Дженни пришло на ум сравнение с Карлом Стюартом, и сердце заныло. Сейчас, спустя время, она могла по достоинству оценить его нежность и понимание. Пусть он часто ранил ее своей неверностью, но, без сомнения, любил. Она и предположить не могла, что вскоре на краю земли ею будет распоряжаться совсем иной король.

Рыбацкая деревня примостилась у подножия скал на берегу небольшого залива. Никаких роскошных особняков – всего лишь горстка беленых домиков. Узкая тропинка вела по каменным уступам наверх, к приземистому белому дому, расположенному на террасе, прямо над океаном.

– Вот это и будет наш дом, – растроганно произнес Мануэль, – именно таким я его и представлял.

Дженни была жестоко разочарована, она ожидала увидеть роскошный особняк. По сравнению с этим коттеджем ее дом в Херстемптоне мог показаться дворцом.

– Он говорил, что дом расположен над деревней, словно замок, – блестя глазами, говорил Мануэль. – У вас грязь на щеке, госпожа Фаулер, а нам скоро предстоит познакомиться с родственниками.