Возлюби гнев свой!

Жил на свете славный и добрый Генрих. Сначала жил мальчиком, с другими детьми целыми днями по городским улицам носился, а вечером возвращался домой, к любящим его родителям. Потом жил Генрих юношей – по улицам уже не носился, а работал помощником сапожника, учился древнему мастерству делать людям обувку. Да так хорошо у него получалось делать сапоги, что старый мастер Вальтер, как-то раз взглянув на работу Генриха, наказал юноше открывать свое дело. Так Генрих и сделал, ибо привык с детства во всем слушаться старших. Открыл свою мастерскую. И обувь в мастерской Генриха славилась на всю округу. Когда же не стало старика Вальтера, то и его мастерская досталась Генриху, потому что был Вальтер бездетен. Очень Генрих горевал по своего наставнику. Теперь ведь и совета попросить было совсем не у кого в сапожном деле, приходилось во всем полагаться на себя. Прошло какое-то время еще – не стало родителей Генриха. И совсем тогда юноша опечалился. ему бы жениться в те поры, да только он не знает, у кого в этом вопросе совета можно попросить. Даже взрослому сироте в это мире живется очень не сладко. День за днем проходил, а печаль Генриха не делалась меньше. Так и казалось ему порою, что учитель его Вальтер где-то рядом, только захочет какого испросить, опомнится – Вальтер ведь уже умер. И горько заплачет. А припомнит добрых своих родителей, так еще грустнее на душе сделается. Шли недели, а грусть не проходила. Прежде нравилась Генриху соседская девушка Анна, но сейчас он почему-то о ней даже и не вспоминал – настолько горе о потере близких людей завладело им. Чем дальше, тем меньше трудился Генрих. нет, не был он ленив, а просто не видел смысла отныне в своем труде. Ушедших ведь уже не вернуть, а ему так на этом свете без наставника и родителей одиноко. И как-то вечером грустный Генрих вышел за городские ворота. Ночь застала юношу в чистом поле, звездное небо было так близко, что казалось манило к себе Генриха. Взмахни руками и полетишь словно птица. Но Генрих за печалью своей не видел ничего этого. Так всю ночь и проходил по чистому полю, взор свой обратив к земле. Ночь же в положенный час стала сменяться рассветом. Заря была такая яркая, такая дивная, что даже такой грустный человек как Генрих не мог не заметить ее и не восхититься красотой восходящего Солнца. Подул свежий утренний ветерок прямо в лицо Генриху. И тут вдруг стало юноше внезапно так хорошо! В одночасье понял Генрих, что печаль печалью, а жизнь все де продолжается. И надо жить! Понял Генрих и то, что в этом ничто не исчезает бесследно, не пропадает в никуда. Вот и души родителей и Вальтера всегда где-то здесь где-то по близости. Они всегда и во всем помогут Генриху и будут только рады, если он вернется к полноценной жизни, к работе в мастерской, к чтению книг, к воскресным мессам в храме, ко всему тому, чем жив человек. И еще больше возрадуются те, кто ушел, когда узнают, что у Генриха появилась жена и что род Генриха продолжается теперь в его славных детишках. Когда понял все это Генрих, то стремглав помчался в город и сразу же принялся работать в мастерской. А через несколько месяце вся улица гуляла на веселой свадьбе доброго Генриха и красавицы Анны. И радостно смотрели на счастье молодых те, кого уже здесь не было, но те, кто все же были здесь.

Сказка среды