Возле Тьмы. Чужой

– Надо делать так, чтобы не было полностью темных мест. Пусть туда хотя бы луч света, но попадает днем. Там, откуда я пришел, даже в шкафах дырки сверлили, на всякий случай. Где это невозможно, надо регулярно светить. Свет – защита от их появления.

– А от них самих?

– Уже нет. Если они здесь, то на свет им плевать. Впрочем, ты и сама это знаешь.

– Тогда надо что-то делать! – Она даже возмутилась. – Почему ты рассказываешь об этом мне, а не тому же Пикетту? Вы ведь знакомы.

– Ты забыла, что я не хочу оказаться в роли подопытного кролика, – напомнил я. – Ты расскажи.

– А кто мне поверит?

– А ты доказательно расскажи. Давай проедемся. – Я нажал на педали и покатил дальше.

– И какие доказательства? – спросила она, догнав меня.

– Проедемся, может быть, я что-то почувствую.

Интересно самому, а зарождающееся гнездо… Тьмы, да, все же Тьмы, хоть оно так и не выглядит, я почувствую?

– А нас не сожрут? – Люси явно не восхитилась моим предложением.

– А мы убежим. – Я постучал по рулю велосипеда. – Как дадим по педалям!

– Я бы предпочла делать это на машине! – Она прибавила скорости, вырвалась вперед, а затем лихо остановила велосипед в заносе, повернув его поперек дороги. – Стой! Я так не поеду, я боюсь!

Пришлось остановиться.

– Да? Ну, может, ты и права. Давай тогда… поехали куда-нибудь, где люди, потом заедем в стейкхаус, например, вернемся к машине, а затем на ней проедем мимо пустых домов. Годится?

– Годится, – буркнула она.

26

Все же что-то полезное узнал из разговора. Хотя бы про того самого Липперса. И хорошо бы, чтобы он и вправду знал то, что мне нужно. И тогда можно валить отсюда, я и так опасно засиделся. А по поводу Тьмы и местной версии Горсвета – тут ничего не поделаешь, надо как-то им дать знать. Если же я это все скрою, то кого-нибудь убьют. Например, тех самых пацанов, что сегодня бросали мяч напротив мотеля. И если так случится, то себе я этого уже не прощу. А к чему все идет, мне уже понятно, насмотрелся.

Прокатный «рэйнджер» медленно ехал по пустым улицам ненаселенной северной части города. А я изо всех сил пытался «открыть третий глаз», или как там этот мой внутренний «радар» правильно назвать. Даже окна в машине со всех сторон опустил, спасибо, что вечер не холодный.

Скоро сумерки опустятся, но пока еще светло. Дома, дома, дома вокруг, с темными прямоугольниками окон, за которыми ни единого огонька. Пустота. Страшно в пустом городе, страшно потому, что он противоестественен, как сама Тьма. Города созданы для того, чтобы в них жили, город без жизни – нонсенс, аномалия, ошибка. Когда же они не просто пустеют, а еще и вымирают, – на них словно облако зла опускается. Я чувствовал это в Углегорске за периметром населенной зоны, чувствую и здесь.

Кстати, откуда у меня это странное новое умение, хоть, без всякого сомнения, полезное просто до невозможности? Ведь в Отстойнике у меня его не было, даже намека. После перехода появилось? А почему не появилось после первого перехода? Хотя по ощущениям они были очень разные. В первый раз было ведь как? Темно, потом вроде как в обморок хлопнуться собрался – и не хлопнулся. И оказалось, что я уже не дома. А во второй раз была настоящая феерия ощущений. Я двигался, я шел, я именно проходил сквозь… Тьму? А почему бы и нет, если Тьма, по версии Милославского, изнанка нашего времени? Противоток. Я прорвался через нее и научился чувствовать. И саму Тьму, и ее тварей. А ведь был еще и третий проход, уже сюда. Да, так и есть, наверное, все равно ничего другого в голову не приходит. Я не профессор Милославский, у меня ума меньше. А Милославского я убил, к слову. И было за что.

Дома, дома, дома. Двухэтажные, ящиками, на главных улицах, эдакими особнячками, обшитыми сайдингом, – на второстепенных. Современные в торговой зоне на северо-востоке города, молл, торговые центры, закрытые рестораны. Все закрыто, везде пусто. Медленно-медленно еду, иногда даже глаза прикрываю, прислушиваясь к себе.

– Так… что-то есть.

– Где?

Я медленно подкатил к тротуару, остановился. Да, что-то чувствую. Нет, пока не твари, а так… как будто леску к спинному мозгу привязали и совсем легонько за нее тянут. Дом почти такой же, как тот, из которого эти выскочили… кто, кстати? Я таких в Отстойнике не видел. Но я там и «демонов» не видел.

– Вот тут, – показал я на дом.

– И что там? – Она даже ко мне придвинулась, потому что дом был с ее стороны.

– Пока только начинается, кажется, – сказал я. – Там, я думаю, пока воздух колеблется и травка растет. Мне так думается. Проверим?

– Как? – нахмурилась она.

– Откроем дверь и войдем. Мне самому интересно, насколько я все правильно чувствую.

– Вход в заброшенную собственность в черте города без присутствия уполномоченных лиц приравнивается к мародерству и преследуется по закону, – отбарабанила она явно стандартную фразу, причем явно для того, чтобы не идти проверять. – Давай просто пометим и адрес запишем. К тому же мне надо доказательства предъявлять.

– Ну ладно, логично.

Пометить дом было нечем, но адрес записали. Потом, минут через пять, записали еще один. А вот потом…