Возле Тьмы. Чужой

Первый дозор появился на дальнем углу, квад и пикап на больших колесах, ярко-красный, с желтыми языками пламени по капоту, с двумя никелированными выхлопными трубами, торчащими вверх как на восемнадцатиколеснике. Не пикап, а мечта реднека. Медленно выехали на перекресток, остановились. Водитель пикапа был в военной парке и черной вязаной шапочке вроде моей, рядом с ним сидел мужик в зимнем охотничьем камуфляже вроде того, что сейчас на мне. Водитель квада был в чем-то типа горнолыжного костюма, с AR15 на груди наискось.

Я поймал в прицел «военного», затаил дыхание, выстрелил, он дернулся и свалился головой на руль. Сразу прицел на другого водителя, который на удивление ловко развернул квад на одном месте, выстрелил опять, раза три подряд, вторым и третьим выстрелами уже попал точно – тот дернулся, завис, квад немного прокатился по кругу и остановился, хотя тело с него и не свалилось. Пассажир же пикапа успел выскочить и метнуться за угол, убравшись из поля зрения. Ну да и ладно, дело уже сделано.

Все, теперь долой отсюда, ползком! Сейчас начнется: словно не слышный никому вой раздался где-то у меня в голове, будто стая оборотней завыла, почуяв человечью кровь. Ледяная терка по позвоночнику, волна страха, аж в глазах потемнело. А они ее и почуяли, добычу и смерть, прямо здесь, прямо у самых дверей Тьмы, которые я пробил своей кровью. Я изо всех сил на четвереньках чесал по крышам, переваливаясь через бортики, потом спрыгнул на крышу пониже, уже привычно саданул прикладом по окну напротив, влез, вдруг оказавшись не в магазине и не в ресторане, а в чьей-то небольшой, убого обставленной квартирке. Замер, прислушался к «радару», безошибочно определив, что твари поблизости есть, но идут они не ко мне.

– Получи, фашист, гранату, – сказал я, усаживаясь на кровать и закрывая глаза.

Увидеть все равно ничего не смогу, зато могу слышать и чувствовать.

В рации орали, через окно доносилась густая и беспорядочная стрельба из автоматического оружия. Лупили длинными очередями, из чего я заключил, что твари к людям близко, что там сейчас паника, потому что такого не ожидал никто. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я все же встал и подошел ближе к окну, угловому, приоткрыв раму. Пусть и не видно ничего, но все равно – не выглядывать еще страшнее.

Пару раз рванули гранаты, хриплый же голос оставался на удивление спокойным, отдавая команды, и это, похоже, действовало: сопротивление тварям становилось все уверенней и уверенней, это было слышно даже по стрельбе.

А еще они отступали, откатываясь, насколько я понял, в сторону Федерального здания, которое доминировало над всеми окрестностями. Но потери они несли. Я слышал крики разрываемых в клочья людей, слышал инфернальный вой тварей прямо в рациях, слышал, как прерывалась связь со стрелками и кого-то не могли дозваться.

Я вновь закрыл глаза и вдруг понял, что вместо десятков «черных пятен», что я ощущал той частью своего сознания, которая породнилась с Тьмой во время прохода, теперь я чувствую считаные единицы. Нет, посчитать я их не могу, но интенсивность ощущения стала куда меньше, это мне вполне по силам чувствовать.

Распахнув дверь, бросился вниз, на узкую лестницу, проскакал через ступеньку на первый этаж, вдруг неожиданно для себя оказавшись в каком-то спортивном магазине, вдоль стены которого в ряд были выстроены пластиковые каяки, затем, открыв дверь, выглянул наружу.

По улице прямо в мою сторону бежал человек. Безоружный, хоть на нем и висели подсумки с автоматными магазинами, с перекошенным от дикого ужаса, совершенно белым лицом, на котором углями выделялись совершенно безумные черные глаза. Похоже, он пытался кричать, но не мог, ноги у него подкашивались, скользили по мокрому снегу, хотя переставлял он их все же достаточно резво, и, увидев меня, он просто шарахнулся в сторону, кажется, приняв меня за одну из тварей, или даже не знаю что, запутался в своих же ногах и свалился, наконец заорав вслух и выставив руки, словно пытаясь защититься.

Я щелкнул выключателем лазерного целеуказателя, и ярко-красное пятно метнулось по снегу передо мной. «Гончая» спрыгнула с крыши ломбарда, той самой крыши, откуда я уполз по проводам. Ловким, идеально пластичным прыжком, с крыши на землю, собравшись в тугой черный комок и блеснув оскаленными зубами. Пятно лазерного луча на ее черной шкуре сверкало ярко-красной звездой, оно было таким ярким, словно могло прожечь дыру в черной чешуе твари. Я открыл частый огонь с плеча, удерживая луч на монстре. Быстрые пули двести сорок третьего калибра прошили шкуру твари, сбили ее с ног. Я видел, как от каждого удара дергаются, как в судороге, ее бока. «Гончая» взвыла, дернулась, даже вскочила, но сразу завалилась вновь, разбрызгивая по белому снегу черную кровь. Последние две пули из двадцатизарядного магазина я, уже тщательно прицелившись, всадил ей в голову, но она не шевелилась. Затвор встал на задержку, я сменил магазин, и затворная рама, сорвавшись с места, с сочным лязгом загнала в ствол очередной заряд.