Вожак младшей стаи

Ого! В речи мегакотов стали появляться очевидные заимствования из русского!

Глава 32 Брожения

Всё ещё продолжается утро, и зной пока не начал давить на Прерию. Через Плесецкий пролив выходит в море шхуна знакомых обводов. Но это не «Ассоль», а «Пуночка» — её систершип. Несрочные грузы перевозят парусниками. Экипаж такого судна обычно состоит из капитана и юнги. Впрочем, без юнги легко обойтись — механизация и автоматизация тут практически полная.

С востока, со стороны восходящего солнца приближается большой теплоход, однотипный «Перкалю», на котором Нинка и Федька ходили в круиз вокруг половины материка ещё после шестого класса. И ещё тут на набережной на краю мостовой неподалеку от спуска к пляжу серферов стоит на задних лапах знакомый мегакот и придерживается передней лапой за мачту с полосатым чулком наверху.

— Знаю тебя, Хлястик, — обратился Нах-Нах к почти родственнику.

— Ещё бы тебе не знать меня, скотина! — этот молодой кот, как и Клотик, молочный брат двойняшек Алинки и Димки. Кроме того — они сосали кошку Анфису вместе, потому что родились почти в одно и то же время. Но Хлястик в те же восемь лет уже не ребёнок, а юноша. Этот вид разумных растёт быстрее людей. Старое знакомство давно перешло в дружбу между ребятами, хотя встречаются они лишь изредка — мегакот часто исчезает надолго, чтобы потом снова появиться в поле зрения на несколько дней или недель. — Как думаешь, возьмут меня юнгой на шхуну?

Речь этого «животного», хоть и создаётся синтезатором, но далеко не так формализована, как обычный перевод с моргалуса. Он вырос среди людей и многого от них нахватался. Как уж этот кот умудряется заставить программу переводчика «произносить» столь не характерные для своих соплеменников фразы — кто его поймёт?

Достав из футлярчика на поясе разводной ключик, Федька запустил им в своего «братишку», а тот его ловко поймал за рукоятку — то есть кисть передней лапы разработана у него почти также хорошо, как человеческая.

— Определённо — примут тебя в юнги. Ты ведь не разучился перемножать в уме двухзначные числа.

— Обижаешь! Последний год я провёл в Ремнёво — у самого Батона сидел на всех уроках, которые он вёл. Знаю и закон Архимеда и правило Буравчика. И еще могу программировать расчёты на Бэйсике, — как Хлястику удалось произнести слово Буравчик с заглавной буквы — трудно сказать. Но удалось.

— А ну, отпусти столб!

Мегакот послушно убрал переднюю лапу от столба и тут же обрел потерянную третью точку, опустившись на землю пятой.

— Хм! В общем-то приемлемо, — кивнул своим мыслям Фёдор. — Думаю, возьмут тебя в юнги.

* * *

Хлястик вернулся на четыре лапы и припустил в сторону порта — он не привык откладывать реализацию принятых решений в долгий ящик. А Федька двинулся вдоль набережной мимо готовящихся к открытию кафе, где буквально минут через двадцать начнут собираться на завтрак студенты и научные работники — Белый Город, бывший до войны фешенебельным районом, в котором проживали чиновники и состоятельные люди, постепенно превращался в подобие университетского городка. В бывших отелях теперь были общежития а в виллах разместились аудитории и лаборатории. Только «третья линия», состоявшая из коттеджей, оставалась по-прежнему чисто жилым районом. Там, собственно, и находился дом Федькиного папеньки. Ещё от старых времён сохранился торговый центр, уцелевший при орбитальной бомбардировке, да административные здания: мэрии, Представительства Президента, банка и… всё, пожалуй. Собственно, снесено ничего не было, просто учебные и научные учреждения заполонили все постройки. Даже торговый центр был ими частично занят.

Пока же «мученики науки» досматривали самые сладкие утренние сны, а Нах-Нах неторопливо прогуливался вдоль берега в том самом направлении, куда девять лет тому назад уходили из города беженцы. Справа через весь пляж от самого полотна набережной тянулся деревянный настил пирса, а у его начала топталась молодая женщина одетая в военную форму. Создавалось впечатление, словно что-то мешало ей пройти на причал.

Невольно ускорив шаги, Федор вскоре подошёл совсем близко. Тут, в проходе через ограждение прямо на настиле покоилось тело махайрода — саблезубый тигр изволили почивать, непринуждённо перегородив дорогу. Женщина не решалась через него переступить, но при этом даже не думала хвататься за кобуру с пистолетом… большим пистолетом. На красивом лице незнакомки была нарисована нерешительность.

— Боитесь наступить ему на вымя? — полюбопытствовал Федька. — Кстати, позвольте отрекомендоваться, Нах-Нах.

— Рысь, — машинально ответила женщина. И в это мгновение в голове у Фёдора басовито заржал саблезубый тигр. Парня здорово тряхнуло. Похоже, «зверь» от хохота не вполне чётко сфокусировал мыслепередачу, отчего новая знакомка схватилась за причёску и непроизвольно присела. Парень, внутри головы которого когда-то вздыхал Цуцик, справился с собой достаточно быстро и подхватив падающую фигурку на руки, замер в нерешительности.

— Так, Мешок! Ты что, нарочно над человеком издеваешься?