Воздушный штрафбат

Пришло время подсчитывать ущерб. Борис обнаружил, что вырван правый элерон. Сквозь пробоины в левом борту кабины свистел ветер. Летная куртка на левом боку была разорвана и забрызгана жевательной резинкой, лежащей в кармане. Чудом спасся!

Смертельно уставший, и все же счастливый оттого, что остался жив, Борис тоже заковылял домой. За его самолетом тянулся шлейф белого дыма. Приговор был подписан, но не оглашен. Пока мотор тянет — есть надежда. Нефедов знал, что его «Поликарпов» — на редкость выносливая машина.

После приземления механик, похоже, уже давно считающий своего русского друга заговоренным, долго растерянно крутил в руках снятый с самолета топливный бак. «С таким баком, напоминающим решето, пролететь 100 километров мог только человек, пользующийся услугами сильнейшего колдуна» — другого объяснения случившемуся опытный механик не находил…

* * *

Да, в техническом отношении Борис и его сослуживцы во второй раз за эту войну оказались слабее противника. К счастью, испанские инженеры и техники, как могли, пытались помочь своим пилотам, и часто довольно успешно. Из восьмимиллиметровых обрезных стальных плит они в кустарных условиях изготовили бронеспинки, которые сразу стали спасать жизни летчиков.

Вместо маломощных родных моторов М-25 на обороняющие Мадрид истребители И-16 начали устанавливать контрабандные «движки» «Райт-Циклон» SGR 1820 F-54. Оснащенные наддувом, эти моторы позволяли «ишачкам» резво взбираться на прежде недоступные им высоты. А чтобы на 8000 метров смазка пулеметов не замерзала, инженер Лопес-Смит изобрел нагнетатели, подающие нагретый воздух от двигателя на затворы пулеметов. Кислородное оборудование на многих самолетах уже имелось, хотя до этого особой нужды в нем не было.

После того как самолеты были полностью подготовлены к высотному перехвату, коллеги из других подразделений стали в шутку называть Нефедова и его товарищей «эскадрильей сосунков», имея в виду, что в полете они «сосут» кислородную смесь из специальных масок.

Но в итоге все эти новшества позволили республиканцам сделать неприятный сюрприз своим немецким коллегам из «легиона кондор», которые успели привыкнуть к своему преимуществу.

18 сентября 1938 года республиканские пилоты впервые опробовали тактику «соколиного удара». Поднятая по тревоге эскадрилья перехватчиков обнаружила противника на подступах к Мадриду. Полтора десятка «Хейнкелей 111» растянулись длинной колонной. Их сопровождали «мессеры». Немцы чувствовали себя в абсолютной безопасности, так как двигались на эшелоне 7000 метров.

По визуальной команде ведущего вдруг все «ишачки» синхронно развернулись на противника и «свалились» на вражескую эскадру с высоты 8500 метров. Атака явилась для противника полнейшей неожиданностью! Четыре «мессера» и головной «хейнкель» были сбиты с первого захода. Неприятельская группа потеряла управление и превратилась в стаю перепуганных уток. Большинство бомбардировщиков сбросили бомбы на пустыри городских окраин и в беспорядке отступали к линии фронта. Но один «хейнкель» под прикрытием четверки своих истребителей продолжал рваться к центру Мадрида. Группа перехватчиков разделилась— пока одни преследовали удирающие неприятельские самолеты, другие пытались не допустить, чтобы на центральные районы города упали бомбы.

Нефедов оказался во второй группе. Его звено снова ушло на высоту, чтобы осмотреться и повторить атаку. Самый верный способ сбить скоростной «Хейнкель 111» — это атаковать его в лоб. На этом бомбардировщике имелась вращающаяся верхняя пулеметная турель, которая отлично защищала самолет от атак сзади. Снизу «брюхо» бомбардировщика тоже прикрывали пулеметы. К тому же из пулеметов ШКАС И-16-го трудно было серьезно повредить хорошо защищенные двигатели и топливные баки новейшего немецкого бомбардировщика.

Спереди же «хейнкель» имел всего один курсовой пулемет. К тому же носовой стрелок редко успевал среагировать на атаку. И, наконец, у истребителя появлялась возможность одним ударом уничтожить вражеский экипаж, расположенный в стеклянной кабине. Правда, далеко не всякий пилот обладал достаточно крепкими нервами и отточенной техникой для такого «трюка».

Вначале на «Хейнкель» спикировал ведущий звена «ишачков». Но ему не повезло. Вражеские бортстрелки среагировали вовремя, и попавший под огонь сразу двух пулеметчиков И-16 словно наскочил на невидимую стену, совершил диковинный кульбит и стал падать осенним листом. Летчика с парашютом Борис так и не увидел.

Повторяя неудачную атаку товарища, Борис сам поражался своему нахальству. Он пикировал, и двухмоторный «амбар» рос на глазах. «Рано, рано, рано», — твердил Нефедов, усилием воли заставляя себя продолжать сближение с несущейся навстречу пятнадцатитонной махиной. Нельзя было отвернуть слишком рано, ибо патронов у него оставалось всего на одну хорошую очередь. Впрочем, запоздаешь на секунду с уходом на вираж — и конец! Вот когда Борис впервые по-настоящему заглянул смерти в самые ее ледяные глаза!