Воздушный поцелуй

Гавкинс получил денежное вознаграждение за отменную храбрость в задержании опасного преступника, инспектор был поощрён за блестящее раскрытие дела и возвращение похищенного, мистер Ренар остался в стороне. Впрочем, как вы помните, он чурался общественного признания.

Мне же, как я и говорил, на память обо всей этой истории остался маленький сувенир, розовая жемчужина, бережно хранимая мною до сих пор. И мои записи, которые наконец-то можно показать свету…

Глава 3 Возвращение Крейзи Лизы

Утро началось с урока вольного фехтования. Это значит, что лысый дворецкий гонял меня острой трёхгранной шпагой по всем этажам, я же, со своей стороны, был «волен защищаться» всем, что только попадалось мне под руку. Кто-нибудь пробовал парировать опасные удары шпаги пустым ведёрком из-под угля или отбиваться двумя домашними тапочками? А мне пришлось. Потому что очень хотелось жить, прямо вот очень-очень!

Двадцать восемь раз Шарль мог проткнуть меня насквозь, он сам считал вслух, но в целом занятия давали результат, всего пару недель назад он называл цифру тридцать шесть. Значит, какой-то прогресс есть. Ну или наш дворецкий просто сегодня не в настроении и склонен к праздной лени.

– Ты много думаешь.

– Человек как разумное существо обычно имеет тенденцию к мышлению. – Я принял его руку, со стоном поднимаясь с пола. Синяки, царапины, шишки каждый божий день…

– Думать надо до драки или после, – недовольно поморщился он. – Когда дерёшься, не думай. Вообще.

– Надеюсь, вы закончили, джентльмены? – прозвучало снизу из гостиной. – Шарль, старина, будь добр, один кофе и утренние газеты!

– Сию минуту, месье.

– Мальчик мой, с меня сегодня лёгкая хандра, так что газеты читаешь ты и вслух!

– Разумеется, сэр, – тут же подтвердил я, быстренько сбегая вниз.

Когда учитель в таком настроении, ему лучше не перечить, а шевелиться пошустрее.

Обычно Лис как раз очень даже любит поспорить, подискутировать, поиграть словами, загоняя собеседника в какую-нибудь смысловую ловушку, где тот и обличит сам себя. Но иногда, особенно в хмурые и дождливые дни, на него нападает так называемый британский сплин или, как он выражается, русская хандра. Мистер Ренар скучает, не знает, чем себя занять, пьёт, нудит, всех достаёт, впадая в детские обидки и раздражение по самому ничтожному поводу.

Так что в гостиную я влетел меньше чем за полминуты, уже держа в руках утреннюю «Таймс». Мой наставник, нахохлившись, сидел в кресле, завернувшись в плед, опустив усы и уставясь стеклянным взглядом в стену. Я прокашлялся, встал поближе к окну и развернул газету:

– Читать подряд или сначала заголовки?

– Давай заголовки, – рассеянно буркнул он.

Что ж, это логично. Я с выражением начал зачитывать вслух:

– «Приём в Букингемском дворце. Как и сколько можно принимать без закуски?», «Штаны или шаровары? Пикантные подробности новой формы личной охраны королевы», «Шестеро кебменов не поделили пассажира. Несчастный находится в больнице», «У Вестминстерского аббатства замечена зелёная такса. Сторож заверил полицию, что не пил!», «Аббат ушёл на шаббат. Сколько стоит обрезание в сантиметрах, дюймах, ярдах?».

– Скука…

– Тогда новости соседей?

– Валяй…

– «Шотландские врачи признали эффективность лечения бессонницы с помощью виски!», «Красавица-лисица застрелила молодого жандарма из тюбика губной помады!», «Турецкое пароходство в коме. Вчера на Босфоре…»…

– Так-так-так, – зевнул мистер Ренар. – Что там написано о лисице и жандарме?

– Французская полиция дала краткую информацию о задержании некоей лисы («близкая к природе», имя не разглашается), которая была задержана при попытке незаконного проникновения на выставку картин из частной коллекции. В процессе ареста она застрелила молодого офицера жандармерии из тюбика губной помады.

– Что за дичайший бред?!

– Так написано, сэр.

– Детали! – потребовал он, и в глазах его мелькнул зелёный огонёк.

Увы, в газете больше почти ничего не было, ни объяснений, ни развёрнутого текста. Ну разве что кроме указания города – Париж. Что по факту ничтожно мало, ибо, как я слышал, территория Франции не намного меньше Великобритании, но если преступление произошло в самом Париже, то дело явно заслуживает внимания. Почему же наша пресса не требует разъяснений?

Обычно каждое происшествие, имеющее место быть в любой европейской столице, всегда вызывает особый общественный резонанс. Это вам не мистическая собака в фосфоре, воющая на отдалённых болотах, и не забытое богом жутковатое поместье «Медные буки» в лютой глухомани на границе с Уэльсом. Нет, ведь Париж – это…

Это о-го-го! Центр культуры, свобод, искусства, музыки! Там, как я слышал, даже варьете есть. Хотя, честно говоря, судя по тому, что я слышал о Париже от бабули, это жуткое гнездо страшного разврата следовало бы взорвать динамитом, закопать на полмили в глубину и засыпать солью! С другой стороны, Шарль отзывался о нём совершенно иначе, с его точки зрения, стоило один раз увидеть «Мулен Руж», и можно умирать спокойно!

А можно и не умирать, если тебе там понравилось…